— Что скажете насчет пе? — так же любезно спросил князь.
— Простите?
— Удвоенная ставка.
— Охотно, — кивнул американец, выкладывая перед собой нераспечатанную колоду.
Разобрал обертку, перебрал, вынул карту, на которую поставил, и положил лицевой стороной книзу возле себя, а на нее уместил куш, то есть ставку. Пятнадцать золотых, по три в ряд. Пушкин никогда не видел прежде таких монет — американские, должно быть, но князь, бегло на них взглянув, удовлетворенно кивнул и выложил свою ставку, уже в российских империалах, размером и весом примерно соответствовавших.
И принялся метать банк — раскладывал карты из своей колоды то направо, то налево. Банк был игрой несложной: если загаданная понтером карта оказывалась справа, деньги доставались банкомету, если слева — выигрывал понтер…
— Заморский проиграл уж четыре раза, — шепотом сообщил Пушкину конногвардеец. — Неопытен, сразу видно, ему бы на руте…
— Князь начал с правой стороны? — спросил Пушкин.
— Ну конечно, а как же иначе…
— Конечно, как же иначе… — кивнул Пушкин.
Он подался вперед, глаза у него сузились, а кровь жарко ударила в виски — чувство сродни охотничьему азарту.
Стояла тишина, карты ложились на зеленое сукно с тихим шелестом, один из подсвечников чадил, но никто не озаботился снять нагар…
Очередная легла влево, князь уже готовился…
Вскинув свою тяжелую трость, Пушкин придавил ею к столу руку князя с карточной колодой — и держал крепко, оторопевший варшавский гость не сопротивлялся, но потом вскинул налитые злобой глаза.
— Что за черт…
— Колоду в сторону! — прикрикнул Пушкин, налегая на трость.
Кто-то понял его — и, метнувшись к столу, выхватил колоду из рук банкомета, зажал в кулаке. Тогда Пушкин поднял трость и, выпрямившись, звучным голосом произнес:
— Прошу пересчитать карты, господа. Справа на одну больше, что означает…
Сразу несколько рук потянулись к небольшим кучкам. Все придвинулись к столу. Карты перевернули вверх лицом, считая вслух.
— Действительно… — протянул кто-то зловещим тоном. — Слева восемь, справа — девять… И вторая сверху… Откройте вашу карту, сударь, игра все равно кончена!
Молодой американец перевернул свою карту.
— Семерка пик!
— А вот она и справа, лишняя…
— Должен вас огорчить, сударь, — сказал Пушкин, — вы играли с шулером…
— Господа! Господа! — воскликнул варшавский князь, озираясь с видом крайнего изумления. — Мелкая ошибка может с каждым случиться, слово чести…
— Да что там, — улыбаясь во весь рот, сказал протолкавшийся к столу конногвардеец. — Дело ясное. Александр Сергеич, не передадите ли шандал? Убогое произведение искусства, но для соблюдения традиции и такой сойдет…