Теперь, стоя под дождем, он был очень рад, что ей некуда бежать. Он ничего не слыхал о ней с той самой ночи, когда захлопнул за ней дверь. Сейчас ему казалось, что это было ужасно давно. Они, как всегда, поссорились за ужином, и она пригрозила, что уйдет из дому. Он ответил: «Ну и уходи», — и открыл дверь, а она взяла и вышла в ночную темноту. Он долго-долго не запирал дверь — надеялся, что она вернется, но так и не дождался.
— Я и не надеялся увидеть тебя, — решил сказать он, а она ответила:
— Ты думал, что я побегу и утоплюсь?
— Да, я этого боялся, — сказал он.
— Значит, искал меня во всех колодцах и прудах?
— Или в реке? — подхватил он. — Нет, не искал.
— То-то! Я удивилась бы такому вниманию.
— Но ты же не утопилась, — сказал он, взывая к элементарному чувству справедливости, — как же ты можешь упрекать меня за то, что я тебя не искал?
Но она отрезала, едва не топнув ногой:
— Вот и видно, какой ты бессердечный!
— Ты очень непоследовательна, — сказал он.
— О боже, опять ты начинаешь копаться в моей душе. Что я за несчастный человек — надо же было этому дождю загнать меня сюда!
— Наоборот, по-моему, это добрый дождь. Он снова свел нас. Я бы хотел задать тебе вопрос: как ты жила все это время?
— Стоит ли говорить? — В ее голосе послышалась нотка волнения, и это польстило ему. А вдруг он сумеет уговорить ее вернуться? Слова уже готовы были слететь у него с языка, но он проглотил их. И только спросил:
— А тебе разве не интересно, что было со мной? Тебе не хочется узнать, как мне жилось все эти месяцы?
Она не отвечала. Она только смотрела на дождь, а дождь припустил еще сильнее. Ветер внезапно переменился и резким порывом бросил ей в лицо струю воды. Он ухватился за этот предлог и подскочил к ней с носовым платком. Она отшатнулась.
— Можешь не беспокоиться обо мне! — крикнула она.
— Но ты же промокнешь… — Несколько капель с ветвей упало ей на голову. Он тревожно показал на ее мокрые волосы: — Ты совершенно напрасно мокнешь! Неужели подвинуться нельзя? Хочешь, я поменяюсь с тобой местами?
Он надеялся, что такая заботливость ее растрогает. Она ответила только:
— Не беспокойся обо мне, — и осталась стоять на месте, мрачно глядя на дождь, секущий дорогу.
— Может, сбегать за зонтиком или за такси? — спросил он.
Она только сердито глянула на него и отвернулась. Он попытался еще что-то добавить, но она вдруг спросила:
— Что я тебе — игрушка?
— Почему игрушка? Разве я так сказал?
— Ты уверен, что можешь подобрать меня, когда тебе взбредет в голову, и выбросить когда захочешь? Так обращаются только с игрушками.