– Варп побери! – сказал я.
Теперь на нас начнется охота, тут двух мнений быть не могло.
Пока урод шел к центру подземного зала, остальные бросали свои дела и начинали протискиваться поближе к нему. Самым зловещим в происходящем было то, что никто из них не произносил ни звука, они просто сбивались вместе в полнейшей тишине и таращились на ужасный трофей.
– Что они делают? – тихонько спросила Требек.
– Общаются, – ответила Эмберли, поворачиваясь, чтобы вернуться в коридор, по которому мы сюда вошли.
– У них на всех этот их разум роя, помните? – Веладе была напряжена, но решительна. – Просто нужно застрелить самых главных.
– Здесь не совсем так, как с тиранидским Совокупным Разумом, – сказала Эмберли. – Они отдельные личности. Они просто связаны друг с другом телепатически, по крайней мере, вблизи.
– Как псайкеры, – внес свою лепту Юрген.
– Надеюсь, что именно так, – сказала Эмберли, хотя на что тут было надеяться, я тогда не понял.
– Медленно отходим! – приказал я. – Они нас до сих пор не заметили. У нас есть время отступить к поверхности, прежде чем они поймут, что к чему.
И мы, наверное, так и поступили бы, если бы не проклятые круты.
– Они портят плоть, – сказал Горок. – И они не должны вкусить нашей.
Прежде чем я отреагировал и вообще понял, о чем, черт возьми, он толкует, Горок выкрикнул что-то своим сородичам.
Мои внутренности будто мороз сковал. Его птичий крик еще эхом разносился по помещению, а каждая голова в нем повернулась в нашу сторону, будто их всех потянули за одну ниточку. Это вызвало у меня неуютное воспоминание о наводящейся ракетной батарее «Гидра». Бесчисленные глаза на мгновение уставились на нас, прежде чем их обладатели сорвались с места в карьер, в то время как Горок и остальные круты навели свои длинноствольные орудия и открыли огонь.
– Какого черта они делают? – спросил Холенби.
– Да какая разница? Бежим! – приказал я.
Оглядываясь назад, я вспоминаю, что круты завалили гибрида, который нес голову их сородича, и следующим залпом разнесли трофей в мелкий фарш.
Я до сих пор не до конца понимаю, почему это было так важно для них. Мои предположения сводятся к тому, что они серьезно восприняли сообщение Эмберли о своеобразной способности генокрадов переписывать генный код своих жертв и подумали, что обладание отрезанной головой позволило бы им каким-то образом инфицировать других крутов. Конечно же, это была полная ерунда. Генокрадам для инфицирования требуется живая жертва, которая принесет собственное потомство и, сама того не зная, распространит скверну. Возможно, это все каким-то образом перепуталось с религией крутов, или что там заставляло их жевать куски тел. В конце концов, ксенос – он и есть ксенос, и кто знает, почему он поступает так, а не иначе?