Я проследовал за ним к верстаку в дальнем конце кузницы, где под плотной тканью отдыхало оружие.
– Что скажешь? – спросил он, стягивая покрывало.
Ожесточающая была столь же прекрасна, как и раньше. Меня приводили в восхищение свежие пентаграммы, по десять на каждой стороне, выгравированные на клинке.
– Это потрясающе. Мне даже не хотелось вносить запрошенные тобой модификации. Только на одну эту сторону мне пришлось потратить восемь адамантиумных свёрл. Закалённое стальное покрытие клинка, защищавшее твёрдое ядро, было сложено и проковано девятьсот раз. Нынче нам такое не произвести.
Я в долгу перед кланом Эсв Свейдер за это оружие, так же как и за Арианрод. Ожесточающую необходимо было вернуть на родину, поскольку она являлась частью кланового наследия и узурил – «живой историей». Я обязан был хранить, а не забирать его и уж тем более не переделывать подобным образом. Но, столкнувшись лицом к лицу с Профанити в Каср Геш, я осознал две вещи. Если быть честным, то их открыла для меня эта жуткая тварь. Сами по себе пентаграмматические печати могли оказывать воздействие на демонхостов, но не могли быть сильнее, чем украшенное ими оружие.
По достоверным данным, во всей Вселенной трудно найти более могучий клинок. Со временем я принесу свои извинения и расплачусь с кланом Эсв Свейдер, если будет на то воля судьбы.
Я попытался коснуться сабли, но меня остановил Бур.
– Она ещё отдыхает. Мы обязаны уважать её душу. Забрать можно будет через несколько дней. Усердно тренируйся. Ты должен познать её как можно глубже, прежде чем применять в бою.
Он проводил меня до двери кузницы.
– До того, как использовать и то и другое оружие, их необходимо благословить и освятить. Мне это недоступно, хотя я могу провести церемонию посвящения их изготовления Богу-Машине.
– Я уже спланировал их освящение, – сказал я. – Но с радостью обращусь и к твоей помощи. Мне трудно представить себе более могущественного бога-заступника, которого бы мне хотелось иметь на своей стороне в битве с Квиксосом.
– Мы отправляемся через несколько дней, – сказал я Гло.
Он помолчал некоторое время, а потом ответил:
– Я буду скучать по нашим беседам, Эйзенхорн.
– Как бы то ни было, но я должен уйти.
– Думаешь, что уже готов?
– Полагаю, что эта часть подготовки полностью завершена. Или ты можешь сказать мне что-то ещё?
– Я размышлял над этим. И не смог придумать ничего. Кроме…
– Кроме чего?
Лампы, окружавшие энграмосферу, замерцали.
– Кроме одного. За вычетом всего, что уже выудил из меня, ты должен знать, что твой враг… опасен.