Порожденное варпом существо пытали бесконечной изощреннейшей пыткой, на какую способны только самые опытные инквизиторы. Вот уже шесть дней подряд, сменяя друг друга, они причиняли живой плоти адские муки, невообразимые простым подданным Императора. Но что бы они ни делали, к каким бы зверствам ни прибегали, инквизиторы не могли ни убить гнусную тварь, ни заставить ее выдать секреты, принесенные из варпа.
Существо поместили в бункер с адамантиевыми стенами, располагавшийся на глубине трехсот метров под землей, и сковали пустотным щитом. Вопли, хрипы и истошный визг твари не проникали за пределы камеры и, тем более, сквозь слои бронированного пластика и адамантиевые экраны, установленные вокруг самого нижнего и самого секретного уровня цитадели Священной Инквизиции. Однако стоны истязуемого каким-то сверхъестественным образом отдавались беззвучным эхом в головах всех находившихся в крепости. Лишь единицы знали о пленнике. И эти немногие поклялись сохранять молчание, но почему-то присутствие существа ощущали все.
В камерах на верхних уровнях то и дело вспыхивали кровавые потасовки, некоторые заключенные накладывали на себя руки. Хорст понимал, что на их поведение оказывают влияние волны страха, поднимающиеся из недр цитадели, с того уровня, где пытали существо. Ведь близость к нему тревожила и пугала даже самых опытных инквизиторов.
Присутствие этой твари оказало и вовсе неожиданное действие на душу, по крайней мере, одного из невольных «гостей» цитадели Инквизиции. Два дня назад стража прибежала на истошные вопли и бессвязные мольбы, доносившиеся из камеры Джорджо Нефериса, арестованного Ордо Еретикус и известного как «расчленитель из Бергамо».
Вплоть до нынешнего момента этот хирург-садист упорно молчал, упиваясь своей страшной славой, распространившейся по всей планете. На требования следователей сообщить о местонахождении фрагментов тел его многочисленных жертв он отвечал лишь издевательскими ухмылками.
И вот теперь человек, наводивший ужас на трущобы Бергамо — третьего по величине города одного из миров Готического Сектора, именующегося Стиксом, — ощутил присутствие существа, истязаемого где-то глубоко под землей, и, кажется, понял, что такое настоящее зло. Он корчился на полу исповедальни и умолял сурового служителя Экклезиархии о прощении, перемежая мольбы признаниями в бесконечных злодеяниях.
Количество жертв, замученных им на протяжении столетия, удивило видавших виды инквизиторов, не ожидавших такого размаха даже от этого закоренелого злодея.
Хорст не сомневался в том, что, когда расчленитель закончит свою исповедь, в архив можно будет отправить сотни не раскрытых до сего дня дел, папки с которыми занимали несколько комнат, а родные и близкие убитых получат хоть какое-то утешение. На данный момент Джорджо Неферис успел признаться в убийстве тысячи двухсот человек. Но, судя по всему, количество жертв раскаявшегося еретика, по меньшей мере, в два раза превышало это число.