С громким стуком откинув сиденье, с места поднялся Веленс. Все лица тотчас обратились к нему. Он, в свою очередь, бросил взгляд в сторону Лександро.
– Говори, – приободрил его калека.
– Сэр, это наше отношение к боли, сэр.
– Ага, твоя учёба не прошла даром, кадет Веленс… Развейте вашу мысль.
– Сэр, Имперский Кулак силой воли способен подавить в себе боль. Это качество исключительно хорошо в бою, когда мы можем сражаться, невзирая на страшные раны, сэр. На уровне подсознания мы не боимся этих травм.
– Да, такая небрежность может привести к неосторожности, допустимой только в учебном бою с товарищем, что, в свою очередь, может нарушить стройный план боя и вызвать неоправданно большие потери в живой силе и технике. Мы должны остерегаться такой тенденции даже в тех случаях, когда приходится прибегать к ней. Мы – не берсеркеры! Напротив, нас, Кулаков, отличает скрупулёзное планирование с педантичной проработкой деталей. Можешь сесть, кадет.
Пока Веленс садился, руки парализованного взлетели вверх, словно он пытался нарисовать в воздухе какую-то сложную, замысловатую фигуру.
– В своих действиях мы опираемся на точный, методический расчёт и строго выработанную тактику. Отсюда известная учтивость и артистизм нашего братства. В минуты праздности, пока вы будете матереть здесь, у любого из вас может возникнуть желание взять в руки костные фаланги ваших мёртвых собратьев и в знак почитания и уважения к их былой силе, лишённой ныне живой ткани, нанести на них какие-нибудь хитрые узоры. Таким образом мы любим выражать наше искусное мастерство. Внутри могущественной энергетической перчатки, способной раздавить череп инопланетянина, как жалкий воздушный шарик, скрывается владение микроскопической техникой!
Да, после сражения, как только вы вознесёте хвалу Господу, а может быть, и до него, как, например, сейчас, в этот благословенный момент, пока вы ещё готовите к крестовому походу душу и укрепляете свой дух, многие из вас захотят в своей келье опуститься на колени подле пилы и абразивного круга, взять в руки рашпиль или увеличительные стёкла, карбидный резец или кисть и роговую чернильницу. И костные фаланги ваших погибших или преданных эвтаназии товарищей…
У лектора у самого начали подёргиваться руки, а бледные щёки покрыл лихорадочный румянец, когда он начал читать:
«Кулаки красоты,
Пальцы смерти;
Имперские кулаки —
Со смертью наша встреча».
Вся важность творческого труда для братства Имперских Кулаков в моменты отдыха и медитаций стала более понятной Лександро после того, как однажды он случайно остановился возле двух боевых братьев, которые рядом с библарием вели о чём-то спор, тактичный, но всё же страстный.