Игнорируя его откровенно настойчивый взгляд, она начала осторожно высвобождать руки из рукавов кожаной куртки. Проклятая вещь была тяжелой, а ее руку все еще жгло после давешнего. Черт, оставалось надеяться, что в руке у неё не торчит какая-нибудь щепка.
Изощрённо ругаясь, Джошуа вскочил на ноги, и устремился к ней. Кожаная куртка упала к ее ногам, забытая перед лицом его гнева.
— Что случилось?
Он дико взглянул на неё, его тело практически вибрировало от ярости.
— Что случилось? Что случилось? — угрожающе зарычал он. — Какого черта ты не сказала мне, что тебя подстрелили?
Джошуа едва успел подхватить Алекс, когда ее колени подогнулись. Она уставилась на него с растущим ужасом, в лице не было ни кровинки.
— Я не знала, — она повернула голову, чтобы рассмотреть рану получше. — Я думала, что это щепка, отколовшаяся от какого-нибудь дерева, или же я ободралась об камень, или еще что-нибудь… — ее голос слабел с каждым словом.
Джошуа опустился вместе с ней на землю и внимательно осмотрел ее руку.
— Кажется, тебя задело только вскользь, — хрипло проговорил он. — Тебе повезло.
Ему не хотелось даже думать о том, как близок он был к тому, чтобы потерять ее, когда он только что ее нашел. Если бы ответственный за это охотник не был бы уже мертв, он нашел бы и убил его.
— Да уж. Я прямо так и чувствую, как мне везет в эти дни.
Он не стал обращать внимания на ее сарказм, а взял мокрую тряпку, опустил ее в прохладную воду и начал прочищать шестидюймовую борозду, что протянулась от самого ее локтя почти до плеча. Алекс вздрогнула, и он услышал, как она со свистом втянула воздух сквозь стиснутые зубы, но не закричала.
Усевшись за её спиной, он снова намочил ткань и возобновил чистку. Рана покрылась коркой засохшей крови и к ней прилипли обрывки ткани от подкладки куртки.
— Прислонись ко мне, — свободной рукой Джошуа надавил на ее живот, испытывая удовольствие от ощущения её нежной кожи под ладонью.
На какой-то миг, держа туловище прямо, Алекс, похоже, заколебалась, но потом всё же привалилась к нему. Он сосредоточился на удалении грязи и крови с ее руки, в то же время прекрасно осознавая тяжесть её тёплого тела, прижатого к нему.
Ее голова спряталась под его подбородком, и Джошуа мог ощущать легкий запах мыла, которым она пользовалась этим утром в душе. Он подвигал головой взад-вперед, проведя подбородком по ее макушке.
На ней всё ещё был надет лифчик, тонкий розовый хлопок не давал разгуляться воображению. Что, впрочем, ему не мешало — её крепкие груди, покрытые шелковистой кожей, и так навсегда врезалась в его мозг. Он знал точно, как они выглядят. Каковы на ощупь. И какого они вкуса.