Если привести пример из области медицины, то не нужно забывать, что только к концу 50-х годов начали всерьёз принимать во внимание психические расстройства. Благодаря экспериментам, некоторые врачи признали, что нарушенная психика является одной из основных причин отдельных заболеваний. Поэтому, начиная с 1975 г., врачи стали прописывать пациентам плацебо (индифферентное вещество, по внешним признакам имитирующее какое-либо лекарственное средство), которое оказалось способным облегчать страдания, а порой и лечить некоторые болезни. Подобные ошибки были характерны для начала XIX в., когда учёные мужи, во имя превосходства человеческого разума над всем остальным миром, рассматривали человека, дитя природы, исключительно с физиологической точки зрения. Это может показаться совершенно парадоксальным, поскольку именно учёные утверждали мысль о существовании в природе того же самого разума.
На самом же деле они попытались причислить человека к разряду исключительно психологических и механических феноменов таким же образом, как они поступали по отношению к материи, животным и растениям. Увы! В их научных трудах главный принцип так и не был принят во внимание, а именно тот принцип, которому они так и не смогли дать точного определения и который они обошли стороной: это принцип объективного сосуществования. Во имя здравого смысла был отброшен принцип созидания, который, по их мнению, восстанавливал вышедшее из моды дедовское суеверие. Ему ставилось в вину то, что он держал науку в темноте и невежестве. Эти учёные мужи, ослеплённые своей собственной доктриной, упустили главное: принцип объективного сосуществования. А без уважительного отношения к нему невозможно сделать точные, а значит, и научные умозаключения. Физиолог Клод Бернар в своём труде «Принципы экспериментальной медицины», вышедшем после его смерти (записи он вёл с 1862 г. до самой смерти в 1878 г.), после многочисленных опытов над животными, написал:
«Я доказал, что можно манипулировать, как над отождествлёнными, так и над неотождествлёнными телами». И это — его аксиома. Но затем оказалось, что сомнения закрались в его разум, который не мог уже не признавать факт индивидуальной формы жизнедеятельности, существование которой он всегда отрицал.
На стр. 145 он пишет:
«У неотождествлённого существа отсутствует какая-либо неуправляемая спонтанность или какая-либо отличительная индивидуальность; поэтому, при работе с таким объектом, всегда можно быть уверенным в конечном результате. Но, когда речь идёт о живом существе, фактор индивидуальности неизменно вносит элемент повышенной сложности; нужно учитывать, что, помимо внешних факторов, индивидуум подвергается воздействию ещё и органически присущих ему внутренних факторов, называемых внутренней средой».