Когда мы проезжали по его улицам, я подсознательно заметила то, что явно не так. Улицы, дома, пешеходы — все было одновременно знакомо и чуждо. Словно я попала в Зазеркалье, и вроде бы и город тот же, но вместе с этим есть определенные неуловимые отличия. Словно мой родной городок, пусть небольшой, но уютный растворился в этом неуютном сером безразличном мире и к моим глазам предстал совершенно другой — циничный, холодный и равнодушный. Хмурые облака толпились над домами и поливали крыши свинцовым дождем. Совершенно не хотелось выходить из теплого салона под холодный пронизывающий ветер и мелкий дождь. Я невольно поежилась и перевела взгляд на мужчину напротив. Он сверлил мое лицо яростным взглядом, а в глубине его удивительных глаз была самая настоящая досада, будто незнакомец всеми правдами и неправдами хотел избавиться от меня. Я даже потянулась к ручке дверцы, чтобы открыть ее и уйти, гордо задрав подбородок. У меня не такой характер, чтобы навязываться человеку.
— Не смей! — внезапно рявкнул незнакомец, таким злым голосом, что я невольно отдернула руку от дверцы, испуганно вжалась в сидение, заворожено взирая на яркие всполохи темно-зеленого цвета в синих глазах напротив.
Пригвоздив меня взглядом к спинке, мужчина резко развернулся и тут газанул прочь от чужого мне дома. Яркие всполохи в радужках глаз незнакомца буквально загипнотизировали меня, лишив возможности действовать. Мы проделали обратный путь вдвое быстрее, и даже не знаю, дозволена ли такая скорость. Вот уже знакомая стоянка, аккуратный чистый двор. Он буквально вылетел из салона авто, а в отличие от него у меня не было столько энергии. Терпения у него явно не хватило, он резко подскочил ко мне, когда только одна моя нога только что стала на асфальт и, схватив за мое предплечье, он почти бегом устремился обратно в подъезд, таща меня следом. Мне приходилось бежать со всех ног, чувствуя, как жар от его шершавой ладони распространяется по всему телу, размягчая его и лишая воли. Не то, чтобы мне было больно, но какая-то необъяснимая власть надо мной мне очень и очень не нравилась.
— Отпусти меня, — сдавленно прошипела, чувствуя, как меня буквально впихивают в кабину лифта.
— Думаешь, что мне приятно тащить тебе через двор? — тяжело дыша, просипел он, отходя от меня на шаг, словно ему было очень тяжело касаться меня. — Нас вообще никто не должен видеть!
— Почему? — допытывалась я. — Ты женат? Или я такая страшная, что перед соседями стыдно?
Он мрачно скривился и отрицательно покачал головой, но тут же ехидно добавил: