Лэйси постучала его по руке своим длинным ногтем.
«Прости, что напоминаю о грустном, но ты умер!»
Тристан обхватил руками колени. Сосредоточившись, он материализовал кончики пальцев, потом опустил руку и принялся рвать травинки.
«Делаешь успехи, — одобрительно заметила Лэйси. — У тебя стало получаться почти без усилий».
Тристан был слишком зол, чтобы обрадоваться ее похвале.
«Тристан, ты прав. Айви любит тебя, и любит сильнее, чем кого-либо еще. Но жизнь продолжается, и если ты хочешь, чтобы Айви жила дальше, то должен понять: она не может вечно любить мертвого. Живые должны любить живых. Так уж устроен мир».
Тристан ничего не ответил. Он смотрел, как три дамы в трико, обливаясь потом, скакали по сцене. После того, как они ушли, он прослушал, как маленькая девочка, одетая под Энни из одноименного сериала и фильма, несколько раз то ли прокричала, то ли пропела песню "Tomorrow".
«Неважно, кто из нас прав, — сказал он, наконец. — Мне нужен Уилл. Без него я не смогу помочь Айви».
Лэйси кивнула.
«Кстати, он только что пришел сюда. Наверное, у него перерыв в ателье. Смотри-ка, сидит один, около ворот».
«Там и остальные», — сказал Тристан, указывая в другую сторону.
Бет и Филипп лежали ничком на расстеленном одеяле, смотрели на выступающих и рвали клевер, сплетая его в длинную цепь. Сюзанна сидела на том же одеяла за спиной у Грегори, обняв его сзади и положив голову ему на плечо. Эрик тоже был здесь: он беспокойно ерзал на траве возле одеяла, то и дело окидывая взглядом толпу и, странно подергиваясь, быстро поглядывал себе за спину.
Они просмотрели еще несколько выступлений, а потом на сцене появилась Айви. Филипп тут же вскочил и оглушительно захлопал. Все рассмеялись, а развеселившаяся Айви посмотрела на братишку.
«Отличный ход, — одобрила Лэйси. — Это поможет ей преодолеть страх сцены. Мне нравится этот парнишка!»
Айви начала играть, но не ноктюрн, заявленный в программе, а «Лунную сонату», которую она сыграла Тристану однажды вечером — казалось, это было много-много лет тому назад.
«Это для меня, — задыхаясь от радости, думал Тристан. — Она хочет сказать им всем, что однажды она сыграла это для меня, той ночью, когда она превратила тьму в свет, когда она танцевала со мной… Айви играет для меня — и она хочет сказать это Грегори и Уиллу!»
Грегори сидел совершенно неподвижно, не обращая внимания на суетливые ужимки Сюзанны, и, словно завороженный, не сводил глаз с Айви.
Уилл небрежно развалился на траве, приподняв одно колено и обхватив его руками. Однако в том, как он смотрел на Айви и слушал ее музыку, не было и тени небрежности. Он словно впитывал каждую сверкающую каплю этого чуда.