Айви судорожно сглотнула ком в горле.
— Я думала, она закрыта. Наверное, это Элла…
Грегори откинулся на диван и потер ладонью лоб.
— Прости. Прости, что я тебя расстроила, — прошептала Айви.
Грегори со вздохом накрыл рукой ее ладонь. Он заметно успокоился.
— Нет, это мне нужно просить прощения. Я напугал тебя.
Даже в мерцающем свете огарка Айви видела темные круги усталости под глазами Грегори. Она протянула руку и дотронулась до его макушки.
— Голова болит?
— Угу. Сейчас чуть-чуть полегче, чем вечером.
— Но все равно болит, да? Ложись, — попросила Айви, подкладывая подушку ему под голову. — Я принесу тебе чаю и таблетку аспирина.
— Я сам могу сходить.
— Позволь мне поухаживать за тобой, — шепнула Айви, ласково дотрагиваясь до его плеча. — Ты столько для меня сделал, Грегори. Разреши мне сделать тебе хотя бы эту малость.
— Я делал только то, чего мне хотелось.
— Ну, пожалуйста, Грегори.
Он послушно лег на спину.
Айви легко встала и поставила в проигрыватель диск с записью саксофонной и фортепианной музыки.
— Слишком громко? Или слишком тихо?
— Как надо, — ответил Грегори, не открывая глаз.
Айви заварила чай, положила на поднос аспирин и печенье и вернулась в освещенную свечой комнату.
Какое-то время они молча пили чай и ели печенье, а потом Грегори шутливо чокнулся с Айви своей чашкой.
— Что за чай? Такое впечатление, что я пью цветущий сад!
Айви рассмеялась.
— Так оно и есть. Поверь, это как раз то, что тебе нужно.
Грегори отпил еще глоток и пристально посмотрел на нее сквозь облачко пара.
— Ты — как раз то, что мне нужно.
— Хочешь, поглажу тебя по спине? — спросила Айви. — Филипп это обожает.
— Когда гладят по спине?
— Ну да. Разве когда ты был маленьким, мама не гладила тебе спинку, чтобы ты поскорее уснул?
— Моя мать?
— Повернись-ка.
Грегори со странной улыбкой посмотрел на нее, потом отставил чашку и перевернулся на живот.
Айви принялась растирать ему спину, описывая ладонями большие и маленькие круги, как любил Филипп. Она чувствовала напряжение, сковывавшее Грегори, все его мышцы были жесткими, как канаты. Ему был необходим хороший массаж, и было бы гораздо лучше, если бы он снял рубашку, но Айви стеснялась сказать об этом.
«Но почему? Он же твой сводный брат! — напомнила она себе. — И потом, в этом нет ничего двусмысленного… Мы с ним не встречаемся, он мой друг, почти брат…»
— Айви?
— Да?
— Ты не против, если я сниму рубашку?
— Конечно, так будет гораздо лучше, — с облегчением ответила она.
Грегори снял рубашку и снова лег на ковер. У него была длинная, загорелая и мускулистая спина теннисиста.