Парень ушел, его сменила приятная белокурая девица с короткой стрижкой и резким голосом. Она запела что-то ритмичное, и многие в зале отправились поразмяться. Алексей пригласил Иринку, и они ушли, оставив нас вдвоем. Евгений наклонился ко мне и тихо спросил:
— Что, вам весело?
Вспомнив его затравленный взгляд, когда он почувствовал на своих плечах неприятные для него руки, я непроизвольно хихикнула. Возведя глаза к потолку, сдавленно попросила:
— Не провоцируйте меня, пожалуйста! Я и так устала! Разве вы не знаете, что одна минута смеха съедает целый стакан сметаны? Никакой зарядки не надо!
Он ухмыльнулся одной стороной рта, встал и пригласил меня танцевать. Мне хотелось отказаться, я и без того сегодня напрыгалась, но смутил его жесткий взгляд и требовательно протянутая рука. С него станется поднять меня силой, он уже много раз демонстрировал свои беспардонные манеры. Танцуя с ним на небольшой танцевальной площадке, я капризно поинтересовалась:
— А с другими женщинами вы так же не церемонитесь? Выдергиваете их, как репку, не важно, хотят они того или не хотят?
Он похмыкал, осознавая эту печальную истину, и немного виновато ответил:
— Нет. Они мне безразличны. Если сказали «нет», я просто ухожу. Хотя отказов я не припомню. Но вот с вами мне постоянно приходится нарушать правила приличия.
Нахмурившись, я резонно посоветовала:
— А вы не нарушайте. Что вам мешает?
Он наклонил голову и вдруг обжег мой лоб горячим поцелуем.
— Вы прекрасно это знаете, Феоктиста. Я вас хочу.
Что ж, по крайней мере честно. Вот только стоит ли принимать это за комплимент? Я развила предложенную им тему, ответив с такой же прямотой:
— Вы прекрасно знаете, что я вас не хочу. А в этом деле я значу не меньше вашего. Так не пора ли вам поискать других, посговорчивее?
Он отреагировал просто безобразно. Он и раньше демонстрировал мне свой горячий нрав, но в этот раз превзошел самого себя. Прошипев сквозь зубы: «Посговорчивее?», так стиснул мою ладонь, что я тут же вырвала ее, боясь, что он ее раздавит. Но он немедля поймал ее снова, поцеловал и крепко, хотя и мягко, сжал.
— Ну как мне вам объяснить, что не хочу я никого «посговорчивее»…
Поморщившись, я прагматично заметила:
— Ценность вещи пропорциональна ее надобности?
Он цинично согласился:
— Именно так.
Ничего иного я и не ждала. То есть пока я ему нужна, он будет меня ценить. Как только гон пройдет, я останусь не у дел. Что ж, это хорошее предупреждение. Я попыталась возмущенно вывернуться, но он лишь плотнее прижал меня к себе и провел рукой по спине. Если он думал, что вызовет во мне плотский отклик, то ошибся. Я вознегодовала: