Федька навалил пленницу себе на плечо головой назад и держал обеими ладонями за задницу — чтобы сразу и пощупать добычу. Коса девчонки подметала половицы гульбища. Девчонка извивалась и колотилась, махала руками и заголившимися ногами. Федька только охал от ударов кулачками по спине и от пинков острыми коленками в грудь — будто в бане от хлёсткого веника.
— Дура! — с хохотом рявкнул Федька и движением плеч шмякнул девчонку о бревенчатую стену, чтобы оглушить, — Чего орёшь? Прокормлю же, одену!..
Федька перехватил девчонку левой рукой за ляжки, а правой рукой стал хвататься за перила и столбики кровли крыльца, боком спускаясь по лесенке.
— Федька! — позвал Басманова Штаден и показал игрушку. — Это есть что у вас? Э-э… игралка?
В распахнутые ворота усадьбы на коне въехал озабоченный Малюта Скуратов. Он развернул коня, остановился и хмуро оглядел суету во дворе.
— Ну что, нашли князя? — громко спросил он.
— Ищем, Григорий Лукьяныч! — весело закричал с крыльца Федька.
— Вижу, чего ты ищешь! — буркнул Малюта.
Не будь Федька сыном друга, велел бы ему всыпать плетей за сластолюбие. Не за этим государь набирал опричнину.
В углу подворья, заслонённый крыльцом, прятался голбец погреба. Распахнув дверку голбца, из погреба по пояс вылез наружу раскрасневшийся пожилой Алексей Басманов — отец Федьки.
— Федька! — заорал он. — Ну-ка живо батьке помоги!
Увидев Малюту, Басманов-старший кивнул в глубину погреба:
— Здесь князь, Малюта. Не дрожи.
Федька уже сошёл с лестницы и с сожаленьем скинул девчонку под ноги Штадену.
— Вот тебе игралка, Гришка, — вздохнул он и побежал к погребу.
Зарёванная, растрёпанная девчонка поднялась в снегу на карачки, оглядываясь и поскуливая, как избитая собака. Лесенка крыльца была пуста. Девчонка на четвереньках ринулась к ней, и Штаден заступил беглянке дорогу. Он хотел поиграть с варваркой, как с кошкой.
— Ап! — шутливо воскликнул он.
Девчонка ткнулась в другую сторону, и Штаден сделал шаг вбок.
— Ап! — Он торжествовал.
Девчонка посмотрела на Штадена снизу вверх раскосыми, обезумевшими глазами. Её мокрое лицо было облеплено снегом, она тупо слизывала снег с кровоточащих губ. Ей было лет тринадцать — на переломе от отрочества к юности. Она ничего не понимала. Ворвались люди, батюшку зарубили, матушку зарубили, надо бежать!..
Осев боком, девчонка обвела глазами подворье: мертвецов, коровьи туши, конных опричников и Малюту Скуратова.
— Нихт коммен! — улыбаясь, сказал девчонке Штаден.
Девчонка наклонила голову — и вдруг вскочила, помчалась по двору к Малюте и, согнувшись, опрометью нырнула под брюхо его коня. Малюта от неожиданности даже поджал ноги. Девчонка вылетела за ворота.