Он сел в седло, не сказав ей ни слова, отдал сумку одному из своих людей, а потом подъехал ближе и остановился рядом с Гвинет.
— Вам надо ехать быстро, иначе вы не попадете на паром до темноты, — сказал он.
— Вы… поедете со мной? — спросила Гвинет.
— Только до парома. Я боюсь, что клану Макайви стало известно о вашей поездке, а я отвечаю за ваше благополучие до тех пор, пока вы не окажетесь под охраной вашего дяди, — объяснил ей Рован.
Жеребец беспокойно переступал с ноги на ногу, Рован поднял руку, давая знак сопровождающим, и поехал по подъемному мосту.
— Дай вам Бог доброго пути, миледи! — кричала вслед Лайза.
— Да будет Бог с тобой! — ответила Гвинет.
— Ох, как прекрасно видеть их вместе, — тихо сказала Энни.
Тристан ехал на коне рядом со своей молодой женой. Гвинет попрощалась с ним, подняв руку и поблагодарив:
— Спасибо.
Он покачал головой и ответил:
— Это вам спасибо, леди Гвинет. Я ваш вечный должник.
Потом Лайза и Тристан остались позади, кобыла перешла в галоп и помчалась сзади жеребца лорда Грэма.
Путь до парома занял, вероятно, всего несколько часов, но Гвинет эти часы показались днями. Хотя сзади нее ехала на своей лошади Энни, она никогда не чувствовала себя такой одинокой.
Когда они добрались до берега, Рован сразу же сошел с коня. Паромщик явно ждал их, он вышел к ним навстречу и приветствовал без малейшего удивления.
— Здравствуйте, лорд Рован.
— Брендан, ты готов перевезти леди?
— Да, милорд. Я прослежу, чтобы она переправилась благополучно. И в любое время буду ждать ваших людей обратно, если вы этого пожелаете.
— Нет, мой друг. Эти люди будут жить рядом с леди до тех пор, пока я не смогу сам вернуться за ней. Тогда мы продолжим нашу поездку по поручению королевы.
Брендан, грубый с виду человек крепкого телосложения и внушительного роста, серьезно кивнул и согласился:
— Так оно лучше.
— Какое сегодня море?
— Волна есть, но не очень большая.
Рован вдруг бросил взгляд на Гвинет, и уголки его губ неохотно приподнялись в восхищенной улыбке.
— Вряд ли волны будут слишком сильными для миледи.
Она выпрямилась в седле и заверила его:
— Это правда, я не боюсь моря.
Рован подошел к ней и помог сойти на землю. Когда он снимал ее с седла, их взгляды на мгновение встретились, и Гвинет не увидела в его глазах той свирепой ненависти, которую чувствовала раньше. Теперь в них отражалась задумчивая работа мысли.
Когда Рован ставил ее на землю, она почувствовала прикосновение его сильных рук и вдохнула запах его тела. По ее коже пробежала дрожь, и это сильно удивило ее. Ей очень хотелось поскорее встать на ноги.