Лоренс почувствовал, что его щеки залиты слезами. Он уже давно понял, что не мог простить себя, а не Кирстен, но посмотреть правде в глаза оказалось очень трудно. Долгие годы он ненавидел ее за то, что она убила ребенка, которого хотела больше, чем он. Но еще сильнее он ненавидел себя, потому что именно он принудил ее к этому. Ему было известно ее прошлое. Он знал, что Кирстен так и не преодолела презрения к себе. Он знал, каким горем был для нее первый аборт, но все же не помог ей, а повернулся и ушел…
Пол рассказал ему, как глубоко она страдала, но чем больше Кирстен страдала, тем сильнее ненавидел ее Лоренс. Она оставила в нем чувство вины, острое и разрушительное. Долгие годы он предъявлял ей счет за преступление, в котором были виновны оба. Но за это расплачивались не только они: Диллис Фишер лишилась мужа и теперь мстила Кирстен, у которой не осталось ничего, кроме наследства, завещанного ей Полом. А у него, Лоренса, был сын и была работа.
Осторожно встав с кровати, он спустился по лестнице и налил себе виски. Он тогда оскорбил ее, а теперь сделал это снова. Ее жизнь и без того отравлена, так зачем же он выместил на ней свою боль и обиду. Он так и не понял, зачем отправился к ней и чего ждал от этой встречи. Кирстен ничего у него не просила, не пыталась связаться с ним, а он, как безумец, ворвался к ней, обвиняя Кирстен в том, что она пытается хитростью вернуть его. Лоренс поморщился. Он вел себя как полный идиот. Но сейчас слишком хорошо понимал, что чувствовала Кирстен после его ухода. Он многое отдал бы, чтобы повернуть стрелки часов назад. Но это не в его власти, а значит, придется ограничиться тем, что он в силах сделать. Он обязан как-то искупить свою вину перед ней.
Лоренс уже знал, как, ибо Элен подсказала ему. Однако помочь Кирстен встать на ноги можно лишь накинув веревку себе на шею, ибо Диллис Фишер уготовит ему такую участь, которая несравненно хуже бессонных ночей. Но он в долгу перед Кирстен и, если не поможет ей сейчас, чувство вины никогда не покинет его.
Но позволит ли ему Кирстен помочь ей? Лоренс усмехнулся. Он слишком хорошо знал ее, а потому представлял, что она ответит на его предложение. Да, Кирстен уязвима и беззащитна, однако из гордости она откажет ему. Но он убедит ее работать с ним при условии чисто платонических отношений, основанных только на профессиональной почве. Придется заранее договориться об этом, зачем же ей думать, что он все еще любит ее. Он не любит Кирстен и едва ли полюбит снова — по крайней мере, так ему кажется сейчас. И все же это условие нужно поставить, ибо, конечно же, им будет очень нелегко ежедневно работать в тесном контакте: при том, что его не оставляют в покое эти проклятые эротические сны. Но с этим он справится, а вот преодолеть чувство вины ему едва ли удастся. Так что, если повезет, совместная работа, стремление к общей цели поможет им обоим избавиться от призраков прошлого.