— Он сказал, что любит меня, — прошептала Элен, и на стол капнула слеза. — Но как он может любить меня, если сделал такое?
— Он использовал тебя, чтобы подобраться к Лоренсу и ко мне.
— Да, теперь решил и меня угробить. Он говорит, что это я подсказала Лоренсу взять тебя на работу вместо него.
— Неужели он и в самом деле думает, что Лоренса так легко убедить?
— Видимо, так. — Элен казалась такой одинокой и несчастной, что на нее было невыносимо смотреть. Она редко бывала в таком состоянии, и от этого происходящее выглядело еще более трагичным.
— Вчера вечером он отсюда позвонил Лоренсу, — сказала Элен бесцветным голосом. — Дэрмот пригрозил Лоренсу, что, если он не оставит за мной эту роль, то он расскажет Диллис Фишер о причине вашего разрыва.
— О Боже, — пробормотала Кирстен, — как, черт возьми, он узнал об этом?
— Не имею понятия. Лоренс послал его к черту, но, очевидно, это заставило его задуматься. По-моему, Лоренс хочет защитить тебя.
— Скорее, свои капиталовложения, — невесело пошутила Кирстен.
— Да, и это тоже. Но он не может допустить, чтобы та история появилась на страницах газет, особенно в изложении Диллис Фишер, да еще после публикации обо мне. Так или иначе все это связано с детьми, а люди особенно болезненно к этому относятся.
— Господи, что же такое этот Дэрмот Кемпбел? — пробормотала Кирстен. — А еще называет себя другом Лоренса и говорит, что любит тебя…
— Он — совершенно иссволочившийся человек, — сказала Элен. — Впрочем, как и я…
— Да что такое ты говоришь?
— Кирстен, я легла в постель с человеком, который только что разрушил мою карьеру. Именно он сделал все, чтобы я не могла больше смотреть людям в глаза. Что же тогда сволочизм, как не это?
— Но что тебя заставило спать с ним?
— Одиночество.
— Должно быть, не только оно?
— Ты права. Меня к нему тянет. Тебе не кажется, что это и есть настоящий сволочизм?
Кирстен подумала, что Элен прежде не тянуло к мужчинам такого возраста, но почла за лучшее промолчать.
— Ты будешь продолжать отношения с ним?
— Не знаю.
— А тебе хочется?
— И этого не знаю. — Элен поставила бокал и уронила голову на руки. — О Господи, Кирстен, я так запутала свою жизнь, что при всем желании ничего не смогу изменить.
— Но ты будешь играть эту роль, — мягко напомнила ей Кирстен.
Элен покачала головой.
— Я не смогу теперь играть, и ты это знаешь.
— Мы с Лоренсом уже уговорили Руби немного изменить твою роль, убрать эпизоды с мальчиками, если это тебя беспокоит.
— А тебя не беспокоит?
— Конечно, беспокоит. Поэтому-то мы кое-что и меняем. Мы хотим, чтобы ты была с нами, Элен.