Он прошел к своему любимому креслу и взял газету, которую прочитал уже два раза. Большой Майк год был на пенсии, но еще не осуществил ни один из проектов, на которые откладывал деньги.
— Думаешь, собака испортит его ковер? — обеспокоилась Мэтти.
Большой Майк плюхнулся в кресло. Встряхнул газету — она лучше читалась после хорошей встряски — и взглянул на жену поверх очков:
— Мэтти, четыре раза ты видела, как твои мальчики влюбляются и женятся. Два раза ты ходила с нашими девочками в свадебный магазин и заставляла меня пойти в химчистку, прежде чем позволить мне повести их к алтарю. Почему ты ведешь себя так, будто ничего не знаешь о собственных детях? Эта собака может делать что угодно, Майку все равно. Следи за всем сама, если тебя это волнует, — ответил муж, снова встряхивая газету. — Маленький Майк решил оставить даже собаку. Она просто ужасна. Ее зовут Крипс.
— Булочки? — спросила Крис.
— Послушайте, вам еще повезло, что она не пришла сюда помыть вас, одеть и накормить с рук. Стоило мне сказать, что ваш дом сгорел, и моя мать почти удочерила вас всех, даже не видя.
— Это было бы здорово, — ответила Крис. — Ваш отец выглядел… Даже не знаю, как сказать… Молчаливым. Сдержанным. Подозрительным.
— Подозрительным, — повторил Майк. — Я никогда не делал ничего подобного раньше. Во всяком случае, он не обыскал вас.
Майк принес из гаража еще два пакета с продуктами и поставил их на пол.
— Зачем ему обыскивать меня?
— В течение десяти лет мать и сестры безуспешно приводили домой милых девушек. И вдруг я заявляю, что предложил вам с детьми пожить у меня, — смеясь, объяснил он. — Когда я сказал им, что сделал, первое, о чем спросила моя мать, было: «А она хорошенькая?» — Майк решил не рассказывать Крис, как его мать относилась к разведенным женщинам. Он сделает это позже. Или не сделает никогда. — Я же говорил, что постоянно удивляю их. Я — особый случай после смерти Джоанн.
Он снова ушел и вернулся еще с двумя пакетами.
— Вы хотите, чтобы я все это выкинула? — спросила Крис.
— Пожалуйста, — ответил он, внося еще пакеты.
— Боже, это потому что мы здесь. Вам не следовало этого делать. Я чувствую…
— Возможно, голод. Булочки надо разогреть. Положите их на солнце — сюда, на подоконник.
Майк занес в дом остальные пакеты. Всего восемь. Он чувствовал прилив сил оттого, что принес так много еды в дом. Это настоящая забота о людях, не похожая на то, что он обычно делал. Скажем, дарил подарки своим родственникам. Они, разумеется, с благодарностью их принимали, но на самом деле не нуждались в них. Они могли прекрасно обойтись и без его подарков. То, что он давал семье, было несущественным, неважным. Сегодня же он в первый раз после смерти жены и дочери принес домой столько всего. Майк почувствовал прилив радости.