Затем, несколько лет назад, у него было две женщины сразу. Он встречался с ними обеими около года. Одна работала стюардессой и часто отсутствовала. С его ненормированным графиком им было трудно найти время для встреч. Им обоим все надоело. Другая ему очень нравилась, но он знал, что она его использует. Она рассталась с парнем, которого любила, и бросила Майка, когда тот вернулся.
— Моя сестра Морин узнала, что я встречаюсь одновременно с двумя женщинами, и дала мне книгу о боязни близости. Она работает семейным адвокатом. Я сказал ей засунуть ее себе куда подальше.
— Что ж, это правильно.
— Затем была женщина из Тахо. Художница. Лепила горшки, рисовала картины, создавала скульптуры, творила невероятные и красивые вещи. Никому и в голову не пришло бы творить такое. Она жила в маленьком домике, обставленном собственными руками. Она сделала ковры, мебель, картины… все, кроме туалета.
Когда впервые встретил ее, я подумал, что умер и попал в рай. Она немного старше меня — ей чуть больше сорока. Каждый раз, когда у меня был выходной, я ехал в Тахо, если, конечно, она тоже была свободна — ведь она путешествовала, учила, проводила семинары. Так продолжалось год. Потом я начал понимать, что чего-то не хватает. Я восхищался ею. Даже завидовал ее таланту, мастерству, ее идеям. Она была подобна первопроходцу. Мне не терпелось приехать к ней и посмотреть, что еще она создала. Но к своему удивлению, я понял, что не люблю ее. Она мне очень нравилась. Нравится и до сих пор.
Она одна из самых прекрасных людей в мире. Но знаете, чего не хватало? Ей абсолютно ничего не было нужно от меня. Ведь я мог бы стать ее другом или больше. Но она обходилась без этого. В последний раз, когда я был в Тахо и позвонил ей в первый раз почти за год, она сказала: «Майк! — Голос был восторженный. — Ты вернулся! Заходи!» Затем я понял, что за два года она ни разу не звонила мне в Сакраменто. Она была действительно свободная духом. Ей нужна была лишь она сама. Поразительно.
— Хотелось бы и мне быть такой, — проговорила Крис.
— Было бы это хорошо? Не знаю. Что, если каждый был бы таким? Если бы никому вообще никто не был нужен?
— Тогда было бы много людей, которые находились бы там, где хотели, а не там, куда прикола их нужда, — предположила она. — Нужда делает нас слабыми.
— Ерунда, — усмехнулся Майк. — Вы говори те так, потому что любили того, кому не следовало доверять. Вам просто не повезло. Вы были очень молоды.
— Да, но…
— Меня никогда ни в чем не обманывали, но я знаю, что это было бы плохо. Нужно давать и брать. Например, было бы просто здорово, если бы мои родные не вмешивались в мои дела каждую минуту, но я не смог бы бросить никого из них. Кроме того, я жалуюсь, но если бы они не вмешивались, я бы думал, что про меня забыли. Вы понимаете, о чем я говорю? — серьезно спросил он, нахмурив брови. — Если вы никому не нужны, то, когда умираете, вы просто исчезаете, и все остается без изменений. Получается, прожили целую жизнь и не оставили после себя ничего.