— Если я сказал «стоять», значит, надо стоять. От меня не убежишь.
В ту же секунду Дина Кирсанова выхватила из кармана баллончик, повернулась вполоборота и, большим пальцем нажав пластмассовый клапан, направила тугую струю жидкого газа точно в переносицу незнакомца. Он охнул, закрыл лицо ладонями, отступил на шаг и, согнувшись, стал отчаянно тереть глаза, выкрикивая ругательства.
Дина ворвалась в подъезд, громко хлопнув дверью, взбежала на площадку первого этажа и с такой силой ударила по кнопке вызова лифта, что на ладони появился круглый отпечаток. К счастью, кабина находилась на первом этаже, поэтому Дине не пришлось ждать. Как только широкая дверь грузового лифта начала медленно отъезжать в сторону, Кирсанова заскочила внутрь и сразу нажала на кнопку своего седьмого этажа.
Лифт медленно поехал вверх, а Дина услышала, как на первом этаже открылась и захлопнулась входная дверь — это значило, что незнакомец все-таки вошел в подъезд. Она прислонилась ухом к двери лифта и старалась уловить звук шагов бегущего по лестнице человека, но не расслышала ничего, кроме буханья собственного сердца, лязга металлических тросов и гула работающего подъемника.
«Если быстро бежать по пожарной лестнице, перепрыгивая через ступеньку, то можно оказаться на седьмом этаже раньше лифта», — подумала Дина и приготовилась к самому худшему — к встрече с незнакомцем на лестничной площадке. В правой руке она сжала ключи от квартиры, левую руку с баллончиком вытянула вперед, готовясь в любой момент применить слезоточивый газ. Кроме этого, она твердо решила: «Если увижу его на своем этаже, то закричу. Пусть это унизительно, пусть позорно, но я все равно закричу».
Когда перед седьмым этажом лифт немного замедлил ход, Дина почувствовала, что ее ладони вспотели от волнения, а ключи, которые она сжимала в кулаке, стали скользкими, словно намыленными. Выскочив из лифта, Дина вставила ключ в замочную скважину, одновременно нажала кнопку звонка и только после этого оглянулась.
Оглянулась и вскрикнула, увидев в противоположном конце холла человека с искаженным от страха лицом, который отчаянно звонил в дверь, одновременно пытаясь открыть замок ключом. От собственного крика Дина опомнилась и поняла, что, кроме нее и ее отражения в окне, на лестничной площадке никого нет. Подрагивающий свет люминесцентной лампы освещал желтые стены, пол, потолок и черное стекло, в котором ночью, словно в зеркале, отразилось испуганное лицо Дины.
«Шарахаюсь от собственной тени», — прерывисто вздохнув, подумала она, вошла в квартиру и закрыла дверь.