— У Триппинга нет денег, — сказал Хойт.
— Однако, — заметила я, — он кое-что унаследовал от матери.
— Все, что он унаследовал, — это половину акра земли, захудалый дом в Тонавонде, запас домашних консервов и болезнь отца.
— А его бизнес?
— В стране полно бывших правительственных агентов, которые консультируют государство или частные компании по вопросам безопасности. Никто не станет связываться с таким психом, как Эндрю. Он почти ничего не зарабатывает. Время от времени мы подкидываем ему случайную работу, чтобы он мог на что-то жить. Или заплатить залог в суде.
— Тогда почему его защищает Робелон?
— Скажите Батталье, чтобы не ссылался на меня до окончания процедуры усыновления. И можете сообщить ему, что у Триппинга есть все, что ему нужно против Робелона. Собственно, по этой причине я и зашел сегодня к Джеку Клайгеру. Триппинг утверждает, что у него есть информация о работниках прокуратуры, которые продавали информацию Робелону.
Я не могла в это поверить.
— Он шантажирует Питера, чтобы тот защищал его в суде?
Хойт взял портфель и направился к лифту.
— Питер Робелон пойдет на все, чтобы вытащить Эндрю Триппинга из тюрьмы.
Майк посадил меня в такси и пожелал спокойной ночи. После чего вернулся с перегруженной Центр-стрит на Хоган-плейс и повел Грэма Хойта к детективам, которые занимались розыском Даллеса.
Путь домой занял у меня больше получаса, дороги были забиты машинами жителей пригорода, которые в пятницу вечером устремлялись в манхэттенские рестораны, бары, клубы и театры.
Я вставила ключ в замок и открыла дверь квартиры. Приятно было оказаться дома, и я с волнением предвкушала предстоявший вечер с Джейком. Сняв пиджак и сбросив туфли, я на цыпочках прошла на кухню. Джейк колдовал над каким-то кулинарным чудом, — судя по божественному запаху, это было fettuccine alle vongole[9] — и, вооружившись ножом для устриц, вскрывал морских моллюсков. Я подошла сзади, обвила руками его шею и прикусила мочку уха.
— Может, сначала поужинаем? — Джейк обернулся и подставил губы для поцелуя.
— Умираю от голода. Тебя не было сто лет. Как насчет хорошего секса?
— Осторожно, я по уши в моллюсках, — он развел руки в стороны.
— Наплевать. — Я сняла через голову шелковую блузку и стала раздеваться на кухне. — Это была долгая неделя.
— Наверно, у тебя хорошо идут дела в суде. Ты сегодня в ударе.
— Наоборот, я практически топчусь на месте. Возможно, в понедельник, когда Питер Робелон закончит допрашивать мою свидетельницу, настроение у меня испортится, так что, если хочешь немного страсти, сейчас самое время. — Я стояла голая посредине кухни. — Видишь, теперь ты не сможешь испачкать мне одежду. Что скажешь?