Толпа замерла. Моготовак, единогласно выбираемый народом несколько сезонов кряду, не оставлял соперникам надежд занять пост вождя во многом благодаря умению принимать верное решение в самый ответственный момент. Такой момент наступил. Вождь отважно шагнул навстречу Большому Человеку, хотя и он был поражен силой голоса Гримобуччи.
— Здравствуй, Большой Человек по имени Гримобучча! Я, вождь по имени Моготовак, приветствую тебя в стойбище камарисков! Мое племя тоже приветствует тебя! Да не будет Льющейся с Небес Воды, пока ты гостишь у нас! Зачем ты пришел?
— Я пришел к камарискам как друг, — ответил Большой Человек, и племя успокоилось. Слово Большого Человека — большое слово.
Гримобучча приблизился к вождю на расстояние вытянутой руки. Одна его ладонь пожала ладонь Моготовака, а другая осторожно легла камариску на плечо. Предводитель племени, сохраняя достоинство, в свою очередь осторожно потряс ладонь Гримобуччи.
Народ возликовал. Мир и взаимопонимание между высокими договаривающимися сторонами были установлены.
Затем, следуя дипломатическому протоколу, унаследованному от Духов отошедших предков, каждый камариск был представлен под своим летним именем Большому Человеку. Официальная церемония затянулась до ужина — племя переживало в правление Моготовака демографический взрыв.
Праздничное угощение удалось на славу. Кроме повседневных маринованных орехов и вяленого смутанга на стол были поданы: копченый солим, фаршированные бутоны дерева зиглу, сонная черепаха, три разновидности червей и одна — бубны, но не простой, а козырной. Вместительные кувшины с “огненным пойлом” достойно венчали пиршество.
Гримобучча отведал всего понемногу, за исключением сонной черепахи, которую чуть погодя унесли, так и не разбудив. Особенно пришлось ему по вкусу “огненное пойло”.
— Черт побери, да эта штука позабористее натурального скотч-виски! — воскликнул Большой Человек после того, как первая порция миновала его миндалины.
Моготовак многозначительно подмигнул сидящему напротив жрецу. Дагопель понимающе хрюкнул: еще одно имя для достойного напитка — скотч-виски — юркнуло ему в память, чтобы позднее стать запечатленным в Книге.
Сгустились сумерки. Воины разожгли костер. Самые стройные девушки станцевали Нерест Радужной Рыбы, но это экстатическое действо не потрясло Большого Человека, как того ожидал вождь.
— Моготовак, друж-ик… — ще, — заикаясь, сказал Гри-мобучча, когда девушки завершили танец, — это правда, что ваше… э… племя… слав-ик… — тся э… как это, сказ-ик… — телями?
— Да, — внушительно произнес вождь, — Старейшины знают толк в украшениях изреченной мысли!