Подобравшись к краю площадки (турникеты, кстати, напрочь отсутствовали, интересно, кому и для чего понадобились?) от которой вниз, в непроницаемую чернильную мглу уходил спуск к платформе, он ничего не увидел. Только искорёженное железно-пластиковое месиво с зияющими провалами вместо эскалаторов и ощущение близкой опасности, вот и всё!
Егор попятился, чувствуя, что темнота впереди начинает оживать. В глубине что-то зашуршало, заскребло, начал подрагивать металлический бурелом, неохотно пропуская сквозь себя кого-то. Задерживаться и ждать того, кто спешил к нему на встречу, совсем не хотелось, тем более, внутренний голос вопил и матерился на разных языках, даже припомнив оскорбительное испанское cabron, которое по-русски звучало вполне безобидно, «козёл!» и было не самым крепким выражением в родном лексиконе.
Очередное сомнение добавилось к уже имеющимся наблюдениям. По крайней мере, смерти от удушья ещё хоть как-то, но можно было избежать, оттого, что приближалось снизу, спасения не было! С ним нельзя было договориться, уберечь могло только бегство…
Отступая, Горыныч выбрался назад в длинный переход, где подъёмы на поверхность с обеих сторон приветливо манили светлыми пятнами, рассеивая сумрак в помещении, и тут преследователи показались. Он так сразу и не понял, что это было, останавливая первую тварь меткими выстрелами и лишь приглядевшись, угадал в длинном трёхметровом чудище, многоножку. В насекомых Егор не был силён, но точно знал, что в природе таких экземпляров не существовало. «Эх, и ничего себе!» — ругнувшись он нажал на курок уже не жалея патронов, так как обтекая убитого монстра, к нему бросились другие, приподымая над поверхностью переднюю часть туловища с мощными серповидными жвалами. Хорошо хоть пули разбивали их сегментные тела без особых проблем, впрочем, Гор бы не удивился, если эти новоявленные людоеды были бы ещё и бронированными.
На свет, за ним не пошли, пошуршав в полусумраке своим хитином и бесчисленными конечностями, многоножки вспомнили об убитых и, судя по звукам, принялись за более доступную трапезу…
«Похоже, что под землю, нам путь заказан, — отбегая к близлежащим домам, сделал вывод Горыныч. — Ну, разве что совсем припечёт!». Обдумывая, что бы такое должно было произойти, чтобы они сами подрулили на обед к этим тварям, его вдруг осенило. Спускаться вниз, конечно же, не стоило, но разбить лагерь поблизости самое то!
Ни одно здравомыслящее существо не полезет в эти места, а именно это им и нужно было…
— Ну и что произошло, дорогие мои? — голос у Темиркана был приторно сладким, но стоявшие перед ним люди не смели поднять головы. Когда вожак начинал разговаривать таким тоном, впору было либо вешаться, либо стреляться. Но с другой стороны вины за собой они не чувствовали, кто ж знал, что эти «головастики», в смысле, учёные такое учудят. Взрыв, кстати, не только от обитателей бункера ничего не оставил, но и две трети отборных штурмовиков разнёс в клочья. Впрочем, командир сам всё видел, обязательная в таких случаях видеосъёмка велась до конца операции. И это был их шанс, хоть и призрачный, но всё-таки шанс. Ошибок не было.