— Вах! Как поздно? Самый время пузо набивать!
— Кому как, а я так привык по-другому…
— Знаю-знаю! — в сердцах замахал руками старик. — У вас, у русских, фисё па-дуругому!
— Чё-т ты не в духе, отец, — усмехнулся Егор и, чувствуя, что пожилому южанину необходимо выговориться, присел возле стойки на высокий табурет.
— Как тут улыбаться, слюшай? — возмущённо зачастил кавказец. — В администраций вызывай меня, отругали. Люди туда-сюда ходят, всё врэмя мимо! Новый еда прыдумал — нэ берут, слюшай! Можэт ты попробываешь, лахмаджун называется, а-аа?
— Да нет, уважаемый, — Гор попытался продолжить, сказать, что готов взять что-нибудь попроще, опасаясь экспериментов, так как завтра в дорогу, но ему опять не дали закончить.
— Вахх, слюшай, как огорчил, как огорчил… — запричитал экспрессивный хозяин заведения. — А тут эщё один огорчений, слюшай! Прышёл Кузя-музя гаварит мине, штоб я дзэньги давал через два часа — целую тыщщу. И так каждый мэсяа-ац!!! Он типерь посмотрячий на этай мэсто. Слово такой — посмотрячий! Куда посмотрячий? В какую сторану? Сыны пашли только, как гаварить буду, одзин сижу, да!
Сокрушённое причитание ещё не закончилось, сопровождаемое охами и вздохами, но время, видать, отмеряло установленный срок — снаружи раздался неясный шум и по-хозяйски уверенное топотанье ног.
Входная дверь громко хлопнула и в кафешку гогоча и матерясь, ввалилось несколько бритоголовых качков. Все как на подбор, в коротких чёрных кожанках и спортивных штанах, они, деловито осматривая помещение, сразу начали действовать. Двое остались у двери, один стал в центре, а последний, квадратный, будто старый канцелярский сейф, что в ширину, что в высоту — одинакового размера, двинулся в сторону стойки, не вынимая рук из карманов.
— Ну чё, дедуня, ты нашинковал капусты? — фраза произнесённая почти ласково, похоже враждебной всё же не была. Хотя, глаза, колючие, серые смотрели по-волчьи из-под тяжёлых надбровных дуг и не предвещали ничего хорошего или это свет так падал?
Да нет же, Егору ничего не казалось!
Вон и хозяин заведения, привстав на своём месте, растерянно переводил глаза с одного бравого бойца на другого, вон и подельнички, рэкетиры долбанные, лыбились, как параши, чувствуя свою силу…
Сомнений не было, сожалений тоже!!!
Егор покачал головой и демонстративно, так, чтобы все видели, пожал слегка подрагивающую руку пожилого южанина. Повернувшись к вошедшим, он улыбнулся как можно дружелюбнее.
— Чё ж вы, орёлики, так, не поздоровкавшись? Не разузнав чё да как, а вдруг домик уже стоит под кем-то, сразу плату определили?