— Вот дурак! — обиделась на него Ника. — Я же от души, по-честному!
— И я, по-честному, а иначе быть не может — попытался сгладить неловкость Егор. — Я по-другому и не умею, среди своих.
— А среди чужих?
— Вежливое безразличие, в том случае, если нет агрессии.
— А если есть?
— Слушай, ты прям, как на минном поле, шаг за шагом меня проверяешь, — усмехнулся Гор.
— И всё же…
— Если человек переходит в категорию врага, значит, он сам выбрал эту дорогу и получит полной мерой, без всякого сожаления с моей стороны.
— То есть? Ты, как в Городке, сразу же начнёшь размахивать руками?
— В Городке, ребятам повезло.
— В смысле? — удивилась девушка.
— Я не знал обстановки, не совсем ещё был готов к действию и сдерживал себя.
— А сейчас ты готов?
— Да.
— И что?
— Ника, не знаю твоего полного имени и отчества, — спокойно заговорил Горыныч, глядя ей в глаза. — Видишь ли, твой бывший муж, он действительно не ошибся, поверив в то, что, если я возьмусь за твою охрану, то скорей всего справлюсь с этим делом, — он поднял руку, предваряя какие-либо вопросы. — Дай я объясню тебе несколько жизненных принципов, которые всегда, самым тесным образом переплетались с моей профессиональной деятельностью. Во-первых, как я уже сказал, если человек становится моим врагом — это целиком и полностью его проблема. Я приучен не оставлять за своей спиной тех, кто может воткнуть в неё нож. Во-вторых, я заканчиваю разговоры тогда, когда они бесполезны и человек становится моим врагом. В-третьих, если моим близким или друзьям угрожают…, — Егор улыбнулся. — Кажется, я начал повторяться.
— Подожди, подожди! — вскинулась Ника. — Но ты мне ни разу не показался каким-то живодёром, ни единого.
— А я им и не являюсь.
— Но как же тогда твои принципы? — она в ужасе округлила глаза. — Ведь это же средневековое варварство! Ведь существует целая куча ситуаций, когда сила слова гораздо эффективнее силы оружия.
— Например?
— Ну не знаю, — девушка замялась, пытаясь, подыскать подходящее объяснение. — Сейчас наверное не та обстановка и не то место, чтобы так вот, сразу, найти что-либо приемлемое, но тогда, когда ты этим занимался профессионально, неужели это был единственный и веский аргумент? Ведь время было совсем другим и международный климат более мирным и взвешенным. Неужели в основе деятельности «Воспитателей» всегда лежала только грубая сила?
— Мне понятно твоё негодование и неприятие, — Гор продолжал быть спокойным. — Более того, моё руководство, предвидя именно такую реакцию простых обывателей, не афишировало о том, что существует такое подразделение. Скажу больше, даже в Генштабе о нас знали единицы и, тем не менее, в самые сложные моменты, когда на кону стояли сотни и тысячи жизней, особенно в горячих точках, нам всегда находилась работа.