Майкл напрягся, готовясь к началу концерта. Еще наблюдая за передачей с крыши контейнера, он решил, что наилучший момент для выхода наступит тогда, когда идущий с чемоданчиком к автограву человек пройдет чуть больше половины отделяющего его от машины расстояния. Только тогда у этого курьера не будет времени ни забежать под прикрытием стрелка в бот, ни прыгнуть в автограв, который вполне мог быть бронированным.
Мгновения словно замедлили свой бег, растянув до бесконечности каждый очередной шаг курьера. Майклу казалось, что от звука его шагов содрогается вся земля, хотя он и понимал, что это всего лишь следствие напряженных нервов. Последний шаг...
Майкл скользнул к водителю, нанося короткий удар кулаком в основание черепа. Он не хотел никого убивать, поэтому, старательно рассчитывая силу, старался не переборщить. Не проронив ни звука, водитель мешком рухнул на асфальт.
– А ну стоять! – заорал Майкл, делая выстрел из ружья в ночное небо над головой курьера. – Не шевелиться, а то перестреляем всех, как куропаток!
– Стоять, тебе сказано! – заголосил со стороны бота Парк, упирая в ухо стоящего у трапа бота стрелка свой «глок» и выдергивая из его рук винтовку.
Чуть в стороне грохнул выстрел в воздух, которым обозначился Санчес, беря сразу после этого на мушку курьера с чемоданчиком. Парк, держа в одной руке захваченную винтовку, а в другой пистолет, подтолкнул обезоруженного стрелка к замершему неподалеку курьеру из бота.
– Стволы на землю! – скомандовал Майкл, не торопясь выходить из-за защищающего его лимузина и через лакированную крышу держа на линии огня сразу всех противников. – Никто не умрет сегодня, если вы не станете проявлять чудеса глупого героизма. Стоит ли умирать из-за чемодана?
Курьеры медленно выбросили пистолеты, а тот, который нес сейчас чемодан, так же медленно поставил свою ношу на пыльный асфальт. Майкл, обходя, двинулся вдоль длинного корпуса автограва, не спуская глаз с противников. Перешагивая через тело оглушенного водителя, он вдруг краем глаза заметил движение во тьме салона. Что-то неясное, словно отблеск света на темном металле. Чисто интуитивно он отпрянул в сторону, спотыкаясь об валяющееся под ногами тело водителя и падая на землю. Грохнул выстрел. Майклу показалось, что его по голове ударили полицейской дубинкой. Уже ничего не соображая, он вдавил курок, посылая в дверной проем «мерседеса» заряд картечи.
Он открыл глаза и понял, что еще жив, хотя голова гудела, как монастырский набат. Где-то далеко гремела канонада выстрелов. Ощутив жизнь, Майкл сел, вскидывая так и не выпущенное из рук ружье.