– Мы выбрались, Парк! – заорал Майкл, лупя тяжёлым кулаком по передней панели. – Что, суки, получили?!
Парк молчал, и Майкл бросил на него удивленный взгляд, не понимая, почему его друг не радуется спасению. Парень лежал, съехав совсем низко по сиденью, а в голове его, безвольно упавшей вбок, зияло аккуратное пулевое отверстие.
– Парк! – ужаснулся Майкл, только сейчас заметив, что и крыша, и даже бронестекла автограва в нескольких мостах пробиты пулевыми отверстиями.
Видимо, засевшие на портовых кранах и штабелях контейнеров снайперы с таким же опозданием, как и стрелки на площадке, среагировали на перемещения лимузина и открыли по «мерседесу» огонь. Машина хоть и была забронирована со всех сторон, но не могла защитить от столь близких выстрелов из снайперских винтовок.
Искалеченный «мерседес» замер, ткнувшись мордой в стенку дома. Из развороченной водительской двери выбрался здоровенный парень, с головы до ног перемазанный кровью. Быстро оглядевшись по сторонам, он отбросил в салон ружье с опустевшим магазином. Еще раз окинув улицу бешеным взглядом, он вытащил с заднего сиденья небольшой чемодан и, прыгнув в седло стоящего рядом монограва, устремился в полутемные кварталы ночного города...
* * *
Чемодан был сделан из легкого, но необычайно прочного сплава, а единственный, но очень сложный замок, блокирующий одновременно весь периметр крышки чемодана, превращал его буквально в легкий переносной сейф. Поковыряв чемодан минут десять инструментом для ремонта монограва, Майкл оставил на время эту затею и, раздевшись, забрался в душ. Шум в голове хоть и утих, но не исчез вовсе. К. тому же Майкл уже несколько раз блевал, вернее, вследствие отсутствия в желудке какого-либо содержимого просто загибался в спазмах, выжимая лишь желчь.
– Вот ублюдки! – выругался он, обрабатывая спиртом глубокую борозду чуть выше левого уха, которую оставила пуля стрелка из лимузина.
В борозде розовела кость черепа, а кровь все никак не хотела останавливаться. Кроме спирта, Майкл не нашел у себя ничего, чем можно было бы обработать рану, а обращаться в госпиталь он всерьез опасался. В конце концов он наложил на рану полосу намоченного в спирте бинта и просто замотал голову сверху тем же бинтом. Придирчиво осмотрев наложенную повязку, он натянул чистую одежду и вернулся к чемодану.
Какой-то неясный шум из приоткрытого окна привлек его внимание. Выглянув вниз, он заметил у подъезда несколько огромных черных автогравов, из которых торопливо выгружались мрачные люди, принадлежность которых к боевикам дона Лагара не вызывала у Майкла никаких сомнений. Тошнота вновь заставила его судорожно сглатывать стремительно наполняющую рот горькую слюну. Майкл подхватил чемодан и метнулся прочь из квартиры.