Достижения футуризма (стр. 366). Тезисы доклада Маяковского, прочитанного 11 ноября 1913 года в Политехническом музее в Москве.
Квазимодо-критика. — Квазимодо — персонаж романа В. Гюго «Собор Парижской богоматери», отличавшийся исключительным безобразием.
Критика в хвосте поэзии… — Маяковский имел в виду выступления К. Чуковского с лекциями «Искусство грядущего дня (русские поэты-футуристы)» в Петербурге и Москве осенью 1913 года, фельетоны С. Яблоновского в «Русском слове» о футуристах и рецензию В. Брюсова об альманахе «Пощечина общественному вкусу».
Самостоятельность русского футуризма. — С этим утверждением Маяковский выступал несколько раз в связи с приездом в Россию Маринетти (февраль 1914 г.).
Частичным повторением этого доклада были выступления Маяковского «О новейшей русской литературе» на диспуте в помещении Троицкого театра в Петербурге 20 ноября 1913 года и 29 ноября в зале Соляного городка. На афише диспута 20 ноября тезисы Маяковского сведены к четырем пунктам:
Говорящие о нас.
Город и стих.
Египтяне и греки, гладящие черных и сухих кошек.
Новые одежды.
С этим же докладом Маяковский выступал во время поездки футуристов по городам России (декабрь 1913 г. — март 1914 г.).
На провинциальных афишах тезисы доклада печатались так: «1) Квазимодо-критика. Вульгарность. 2) Мы — в микроскопах науки. 3) Взаимоотношение сил жизни. 4) Город-дирижер. 5) Группировка художественных сект. 6) Задача завтрашнего дня. 7) Достижения футуризма сегодня. 8) Русские футуристы: Д. Бурлюк, Н. Бурлюк, Хлебников, Василий Каменский, Крученых. 9) Различие в достижениях, позволяющее говорить о силе каждого. 10) Идея футуризма как ценный вклад в идущую историю человечества».
Подробный отчет о выступлении Маяковского был помещен в «Трудовой газете», город Николаев, 26 января 1914 года (Маяковский выступал 24 января): «Те, кто полагали, что им придется участвовать в скандале и работать руками, — сказал Маяковский, — должны разочароваться: им придется работать мозгами… Поэзия футуризма — это поэзия города, современного города. Город обогатил наши переживания и впечатления новыми городскими элементами, которых не знали поэты прошлого. Весь современный культурный мир обращается в огромный исполинский город. Город заменяет природу и стихию. Город сам становится стихией, в недрах которой рождается новый, городской человек. Телефоны, аэропланы, экспрессы, лифты, ротационные машины, тротуары, фабричные трубы, каменные громады, копоть и дым — вот элементы красоты в новой городской природе. Электрический фонарь мы чаще видим, чем старую романтическую луну. Мы, горожане, не знаем лесов, полей, цветов — нам знакомы туннели улиц с их движением, шумом, грохотом, мельканием, вечным круговращением. А самое главное — изменился ритм жизни. Все стало молниеносным, быстротечным, как на ленте кинематографа. Плавные, спокойные, неспешащие ритмы старой поэзии не соответствуют психике современного, горожанина. Лихорадочность — вот что символизирует темп современности В городе нет плавных, размеренных, округленных линий: углы, изломы, зигзаги — вот что характеризует картину города. Поэзия должна соответствовать новым элементам психики современного города».