Стихотворения, поэмы, 1924-1925 (Маяковский) - страница 48

         себя понять.
Время
   часы
      капитала
         кра́ло,
побивая
   прожекторов яркость.
Время
   родило
      брата Карла —
старший
      ленинский брат
         Маркс.
Маркс!
   Встает глазам
         седин портретных рама.
Как же
   жизнь его
          от представлений далека!
Люди
   видят
      замурованного в мрамор,
гипсом
   холодеющего старика.
Но когда
       революционной тропкой
первый
   делали
      рабочие
         шажок,
о, какой
   невероятной топкой
сердце Маркс
      и мысль свою зажег!
Будто сам
        в заводе каждом
            стоя сто́ймя,
будто
   каждый труд
         размозоливая лично,
грабящих
       прибавочную стоимость
за руку
   поймал с поличным.
Где дрожали тельцем,
         не вздымая глаз свой
даже
   до пупа
      биржевика-дельца,
Маркс
   повел
      разить
         войною классовой
золотого
до быка>*
          доросшего тельца́.
Нам казалось —
          в коммунизмовы затоны
только
   волны случая
         закинут
            нас
               юля́.
Маркс
   раскрыл
      истории законы,
пролетариат
      поставил у руля.
Книги Маркса
      не набора гранки,
не сухие
   цифр столбцы —
Маркс
   рабочего
      поставил на́ ноги
и повел
   колоннами
         стройнее цифр.
Вел
      и говорил: —
         сражаясь лягте,
дело —
   корректура
         выкладкам ума.
Он придет,
      придет
         великий практик,
поведет
   полями битв,
         а не бумаг! —
Жерновами дум
          последнее меля́
и рукой
   дописывая
         восковой,
знаю,
   Марксу
      виделось
            видение Кремля
и коммуны
          флаг
         над красною Москвой.
Назревали,
      зрели дни,
         как дыни,
пролетариат
      взрослел
         и вырос из ребят.
Капиталовы
      отвесные твердыни
валом размывают
         и дробят.
У каких-нибудь
      годов
         на расстоянии
сколько гроз
      гудит
         от нарастаний.
Завершается
      восстанием
            гнева нарастание,
нарастают
         революции
         за вспышками восстаний.
Крут
   буржуев
      озверевший норов.
Тьерами растерзанные>*,
            воя и стеная,
тени прадедов,
      парижских коммунаров,
и сейчас
   вопят
      парижскою стеною>*:
— Слушайте, товарищи!
            Смотрите, братья!
Горе одиночкам —
         выучьтесь на нас!
Сообща взрывайте!
         Бейте партией!
Кулаком
      одним
      собрав
         рабочий класс. —
Скажут:
   «Мы вожди»,
         а сами —
                 шаркунами?
За речами
        шкуру
         распознать умей!
Будет вождь
      такой,
         что мелочами с нами —
хлеба проще,
      рельс прямей.
Смесью классов,
           вер,
         сословий
            и наречий