Да метлой
прошел
по Руси Октябрь.
От него
богатей
побежал, кряхтя.
Господа
оказались
не хра́бреньки —
побросали
и земли
и фабрики.
Вот
у нас
товары
в одной руке,
а в другой —
земля
с урожаями.
Вся задача
в том,
чтобы ближе стать
нам
плечом к плечу
с горожанами.
Так чего же ждать?
И чего корпеть?
Перекупщика
для чего терпеть?
На какого ж он будет лешего
нас обмеривать
да обвешивать?
Коль работать
артелью
умели мы,
то чего ж
торговать
не артелями?
Закупив товары,
стены выбелив,
не дадим
торгашам
нашей прибыли.
Вспаши поля,
лес повычисти,
чтобы в них
не жить
всякой нечисти
ни в полях,
ни в лесах,
ни под кровлею.
Станем
сами править
торговлею.
Да торгаш хитер.
Он
не мешкает.
К нам идет
с умильной
с усмешкою.
Говорит — поет,
смотрит ласково.
Жаль житья ему,
вишь,
бедняцкого.
«Отнеситесь
ко мне
с полной верою,
я во всем
заодно
с массой серою.
Не хочу торговать,
но с охотою
в потребиловке
поработаю».
Напустив
на всех
умиление,
влазит он
без мыла
в правление.
В аккурат
всегда,
прочих ранее,
он является
на собрание.
С головой такой
многоопытной
никому не заботно,
не хлопотно.
Так добившись
доверья
и почести,
начинает он
делать,
что хочется.
Он
торговлю заводит
мудрую:
лишь духами торгует
да пудрою.
А напротив
зятек его
в лавочке
держит все —
от сапог
до булавочки.
Сахарок,
деготек,
ситцы пестрые,
самовары,
горшки,
косы вострые.
Керосин
и топор,
гвоздь с махоркою.
То и знай
к нему
в дверь
лапти шоркают.
Ну, а в обществе
потребителей
весь товар,
как есть,
на любителей.
И пошла гулять
злая славочка:
захирела, мол,
наша лавочка.
Без хозяина,
без старателя
не загнать в нее
покупателя.
Эй ты, новое
поколение,
выметай
торгаша
из правления.
Обнаружь
его
злые хитрости,
за порог
его
время вытрясти.
Если встретится,
плюнь в глаза его.
В потребиловке
вы хозяева.
Наблюдайте
купцову физию
и на них
наводите
ревизию.
Самоварнику
да алтыннику
не бывать
у нас
именинником.
Перекупщики
да лабазники,
скоро кончатся
ваши праздники.