— А кто пришел за снимком?
— Она.
— Одна?
— Да.
— Сколько же вы сделали карточек?
— Одну.
— А почему одну?
— Так у нас принято. Сначала мы делаем одну, как образец. Если клиенту понравится — печатаем остальные. А не понравится — задаток пропал. Так все делают.
— Что она сказала, когда увидела, что он оказался в кадре?
— Ничего не сказала. Да я, по правде говоря, уж и забыл об их ссоре.
Наступило короткое молчание. Казалось, Штрекар удовлетворил свое любопытство. В голове же у Гашпараца роилась масса вопросов, и про себя он решил, что это опять-таки некая милицейская тактика.
— Скажите, пожалуйста, — произнес наконец Штрекар, — интересовался ли этой фотографией кто-либо еще?
— Нет. Откуда же?
— Ну если б кто-либо зашел… У вас сохранился негатив?
— Да, мы их известное время сохраняем.
— Если кто-либо, естественно не из милиции, попытается его получить или поинтересуется этим снимком, я прошу вас тотчас же сообщить мне. Вот мой номер телефона. Если меня не будет на месте, попросите передать. Договорились?
— Ясное дело!
Они поблагодарили фотографа, вышли из ателье и рысцой понеслись по Влашской, обратно к Драшковичевой. Штрекар, видимо, ощутил новый прилив сил. Совсем неожиданно он сказал:
— Как теперь разыскать этого дьявола? После обеда посмотрю картотеку.
— А, может быть, мне… — начал адвокат и тут же осекся. Штрекар, словно не слыша его, размышлял вслух.
— Знаешь, над чем я сейчас ломаю голову? Если все и впрямь так, как мы думаем, если она и впрямь валандалась с этим типом с фотографии, зачем тогда они вместе встречали в аэропорту Валента?
— И встречали ли они его вообще?
Шагая по откосу, Гашпарац размышлял о своем разговоре со Штрекаром. Пока они стояли на Зриневаце, Гашпарац передохнул и, почувствовав, что сможет идти дальше, спросил:
— Скажи, а вы выяснили, где она была, чем занималась в тот роковой вечер?
— Когда ее убили? Нет. Если б я это знал, не возился бы с уличным фотографом и не ломал бы голову, как заполучить типа в шотландском галстуке.
— Кто знает, может, и возился бы.
— Вероятно, в тот вечер она была не одна. Если б знать, где она была, выяснили бы и с кем, и это мог оказаться именно тот, кого мы ищем. А если не он, то, во всяком случае, мы могли бы получить ценные сведения.
— А почему ты думаешь, что она обязательно была с кем-то?
— Да тут много соображений, — начал терпеливо объяснять Штрекар. — Прежде всего надо исходить из того, что Валент находился в Загребе, к тому же поблизости, на Гредицах. Значит, он мог ее и видеть, и слышать о ней, если б захотел и если бы она того хотела. А отсюда следует: поскольку они поссорились, она отправилась на встречу с кем-то втайне от него, в кино-то тайком не сходишь; для магазинов уже поздно, да и танцы исключены — на танцы она бы пошла назло ему и, конечно, позаботилась бы, чтобы он об этом узнал. Точно так же она дала бы ему понять, что идет на свидание с мужчиной, если просто захотела бы позлить Валента и у нее не было каких-нибудь более серьезных целей. Следовательно, остается одно — тайная встреча. — Штрекар уставился в небо над кронами платанов, будто уже имел все права задирать голову.