Были еще существа, похожие на змей, только ползали явно быстрее, в бассейнах под приютниками тоже кто-то плескался. Ни совсем мелких, ни более-менее крупных животных не было.
Отсутствие насекомых и хищников утвердило в подозрениях: этот мир искусственный, созданный для людей, чтобы им жить, и ничего не делать. Чье-то представление о рае. Только людей долго не встречалось, с самих столовых бугров. Наверное, грешат много, количество постояльцев рая оказалось гораздо меньше вместимости.
А еще было слишком чистенько, никакого мусора под ногами. На одной из первых стоянок, окончательно поверив, что голод не грозит, Михаил выбросил перед сном весь запас сухофруктов, только упаковку от них оставил, хоть она и похожа на «кошму», но цвет белый. Выброшенные сухофрукты пока Михаил спал — исчезли. В другой раз отрезал ножом кусок прута, на котором зрел фрукт, и успел заметить, как местная «почва» поглощает обрезок. Эдак надо поосторожнее, а то присядешь отдохнуть, засидишься и без штанов останешься. Или самого «почва» засосет.
Чутье подсказало, что эти страхи перед поглощением «почвой» — беспочвенны, почва поглощает исключительно то, что действительно является мусором. Как она одно от другого отличает, умная? Не обязательно, термос сохраняет горячее горячим, холодное холодным и при этом отличает одно от другого. А ядерная бомба всегда попадает в эпицентр.
В диких условиях приходится серьезно опасаться за свое здоровье, приступ аппендицита означает смертный приговор, даже пустяковая царапина может оказаться смертельной. Но — не в этом раю, как убедился Михаил. Один раз он прикусил себе щеку изнутри рта, когда ел плод, болеть перестало по субъективному ощущению через полчаса. В другой раз ушиб палец на ноге об ствол приютника, когда выбирался из бассейна после купания. Больно было, и даже кровь выступила, однако все прошло за те же полчаса. Это быстрое заживление ран с самого начала проявилось начисто зажил порезанный еще на Планете Земля палец, на три дня раньше срока. Пожалуй, еще во время снижения на самолетике следов от пореза не осталось. Но Михаил тогда не заметил.
Но — не все так безоблачно, психологическая обстановка несколько напрягала. Однообразие, предельно примитивная растительность, ненормально далекий горизонт (вернее — отсутствие горизонта), рассеянный свет, отчего тени если и были, то слишком нечеткие — все это делало пейзаж похожим на мультик, внушало ощущение нереальности происходящего. Начали одолевать мечты о ночной темноте и рассветах с закатами, о дожде, лучше — грозе с градом, о грязи под ногами вместо этой резины. Хотелось пива, водки и закурить. Но от поедания красных плодов Михаил удерживался, что к земным томатам эти «помидоры» отношения не имеют. Кефира хотелось.