Ю. Мухин обращает внимание на диапазон тем, вполне компетентно обсуждаемых Сталиным (помимо привычной ему темы классовой борьбы) – инстинкт и разум, реакционность и революционность, психология рабовладельцев и неосознанные настроения масс, факты и их отображение в голове. И диапазон задействованных примеров – от Платона через Вольтера, Мольера, Гейне, Гегеля и Горького до частной переписки Гоголя. И вполне резонно замечает: «Вы у нынешних руководителей подобные темы и авторов замечали?». Молодец Мухин! Президент только недавно поделился радостью, что познакомился с Гоголем и Чеховым, но, кроме смеха и «отсутствия» политики у Чехова, например, ничего не заметил. Но зато часто и не к месту руководители щеголяют иностранными словечками и терминами. Но вот, убей меня бог, не могу понять, к чему употреблять, к примеру, слово «паллиатив», когда есть прекрасное русское слово «полумера». Ну как не вспомнить слова чеховской героини: «Они хочут свою образованность показать»!
Не обошел вниманием Юрий Мухин тему демократии в разговоре писателя и Сталина. Фейхтвангер говорит, что слово «демократия» на Западе 150 лет понимается как формальная демократия и употребление этого слова в нашей Конституции не совсем удачно. Сталин же поясняет, что у нас не просто демократия, перенесенная из буржуазных стран, у нас социалистическая демократия, а это совсем другое, кроме того, мы не хотим отказываться от слова демократия еще и потому, что сейчас в капиталистическом мире разгорается борьба за остатки демократии против фашизма. В этих условиях мы не хотим отказываться от слова демократия, мы объединяем наш фронт борьбы с фронтом борьбы рабочих, крестьян, интеллигенции против фашизма за демократию.
Сталин видит, как растет угроза фашизма, нельзя отказываться от слова демократия, заменять его другим словом, как предлагает писатель.
Сталин говорит, что единый фронт борьбы против фашизма – есть фронт борьбы за демократию. Рабочие, крестьяне, интеллигенция Запада должны бороться за демократию, которая является низшей формой демократии, а СССР их поддерживает, создав высшую форму демократии. Кроме того, нельзя заменить слово демократия другим, потому что капиталисты поднимут вой: русские, мол, отвергают демократию.
Ю. Мухин ещё раз обращает внимание читателей на разнообразие доводов, используемых Сталиным для обозначения понятия «демократии», и просит обратить внимание, насколько это разнообразие доводов в идеологическом споре разумнее и благороднее тупого молчания белорусской официальной прессы в ответ даже на злобную критику, которой тоже надо давать отпор, но и на доброжелательную.