— Третьего сентября, — повторила она. — В семь часов я была в кино, после обеда торговала дочь, а потом я вернулась домой. По дороге зашла в “Деликатесы”. Анна просила купить какого-нибудь вина. Стась, то есть Кральский, был уже дома. А почему вы об этом спрашиваете?
— Так, пустяки, — ответил Ольшак. — Формальность. А когда пан Кральский ушел?
Пани Боярская молчала довольно долго, потом вытерла глаза платочком и спросила, на самом ли деле это так важно. Ей бы не хотелось об этом говорить, но если пан инспектор настаивает… Она женщина старого воспитания, вы понимаете, но эта молодежь… В общем, пан Кральский ушел только на следующий день… Кажется, после обеда, так как ему не нужно было идти на работу.
Сообщение поручика Кулича и беседа с Боярской подтвердили, что Барбара Кральская не лгала, сказав, что муж ее не возвращался ночью. Однако соседка продолжала настаивать, что кто-то вошел к Кральским за несколько минут до смерти Сельчика. “Но кто? Скажет ли об этом сама Барбара? — размышлял Ольшак по дороге в приемный пункт, где работала Кральская. — Может, лучше вызвать ее в управление?” Однако Ольшак принадлежал, как говорил майор Керч, к “ходячим инспекторам”, он любил ездить по городу, разговаривать с людьми в их квартирах или на работе, объясняя это тем, что в милиции беседы бывают менее непринужденными.
На углу Партизанской улицы в витрине какой-то лавочки висело зеркало. Ольшак остановился и внимательно оглядел себя. После парикмахерской и при тусклом освещении он выглядел немного лучше, чем утром. Втянув живот, Ольшак попробовал посильнее затянуть ремень и подумал, что слишком мало заботится о себе. Прогулки ему не помогают, очевидно, лучше заняться спортом. Впрочем, какой там спорт с его-то сердцем и ревматизмом… Инспектор усмехнулся и прибавил шагу. Что же скажет Барбара Кральская? На этот раз Ольшак решил не задавать вопросов в лоб, а действовать постепенно и проявить максимум терпения. Интересно, почему эта женщина обманывает его? А может, врут Кральский и уважаемая пани Боярская? В этом деле почти все показания были сомнительными: Козловского, Спавача, Ровака… Инспектор засунул руку в карман и нащупал тряпичного клоуна. Нужно было спросить о нем Иоланту. И еще о человеке, которого ожидал на вокзале Сельчик.
В приемном пункте какой-то молодой человек в кожаной куртке объяснял, что пылесос после ремонта ревет так, что соседи протестуют. А ведь он просил… Кральская улыбнулась, и молодой человек замолчал. Барбара включила пылесос. Шум был такой, что на улице останавливались прохожие.