«Да, так будет лучше. А ты иди», – услышал Роберт и покачнулся, будто от удара в лицо.
«Я не оставлю тебя здесь! С этими. И особенно с ним!».
«Не бойся. Мы больше не расстанемся. Я всегда смогу говорить с тобой, даже если ты далеко», – сказал ему нежный синий взгляд.
«Я не понимаю…».
«Я тоже. Но это так. Раньше не могла, а теперь могу. Вот отвернись. Слышишь меня?».
«Да».
«А теперь отойди к двери. Слышишь?».
«Слышу».
«Я сейчас не могу уйти отсюда. У меня совсем нет сил. Я очень устала. Иди и ничего не бойся. Я буду с тобой».
Когда она ему это пообещала, Роберт сразу успокоился. Оглянулся на Дронова, по-прежнему ползавшего на коленках, улыбнулся с чувством жалостливого превосходства и вышел в коридор.
Навстречу, дымя трубкой, шагал полковник Васильев.
– Уходите? Я распоряжусь, чтобы вас отвезли домой. Идите по главной аллее направо. Она длинная, полтора километра. Разомните мышцы, подышите воздухом. К вечеру обещали дождь, а сейчас благодать. Выходите через проходную, вас пропустят, и подождите снаружи. Машину подадут туда.
Роберт шел по длинной прямой дорожке, щурился от просеянных сквозь листву солнечных лучей и вел разговор с Анной.
«Видишь, я могу говорить с тобой, расстояния между нами больше не существует».
«А я? Как мне позвать тебя?».
«Когда-нибудь это произойдет само собой. Тебе просто нужно этого очень захотеть… Сегодня ты примешь важное решение. Я уже знаю, каким оно будет. И ты знаешь».
«Нет, не знаю».
«Знаешь. Они найдут тебя».
«Кто? Мигранты? Как? Когда?».
Ничего не изменилось, точно так же светило солнце и под ногами шуршал асфальт, но Анны с ним уже не было. Ее голос умолк.