Красный Ястреб (Берроуз) - страница 3

Волк вооружен, так же как и мы все, легким копьем, около восьми футов длины, ножом и прямым обоюдоострым мечом. Короткий твердый лук висит в кожаном футляре у его правого стремени, а колчан со стрелами — у седла.

Лезвие этого меча, ножа и металл для копья прибыли из далекой местности под названием Колрадо, они сделаны племенем, знаменитым в закалке и обработке металлов. Юта тоже поставляет нам металл, но он мягкий, и мы используем его лишь для подков, которые предохраняют копыта лошадей от колющего песка и камней нашей твердой и нагой земли.

Племена Колрадо путешествуют много дней, чтобы достичь нас, появляясь раз в два года. Они проходят нетронутыми сквозь земли многих племен, так как везут то, что больше никого не интересует и в чем нуждаемся лишь мы для нашего бесконечного крестового похода против калкаров. Это единственный договор, который держит вместе все разбросанные кланы и племена рассыпавшиеся на восток, север и юг. Все они движимы единственной целью — скинуть последних калкаров в море.

От Колрадо мы получаем новости о кланах, находящихся за нами там, где восходит солнце. Далеко-далеко на западе, говорят они — так далеко, что за свою жизнь человек не сможет добраться туда — лежит другое великое море и там, так же как на западном краю мира, калкары оборудовали свое последнее прибежище. Весь остальной мир отвоеван людьми нашей крови — Американцами.

Мы всегда рады, когда приезжают Колрадо, потому что они приносят нам новости о других людях; и мы рады встретить людей Юты, хотя они и не совсем дружественные, убивают всех, кто проходит среди нас, в основном из страха, что они могут быть шпионами, посланными калкарами.

От отца к сыну передается, что не всегда было так, что когда-то люди этого мира безопасно перебирались с места на место, и все тогда говорили на одном и том же языке, но сейчас — все по другому. Калкары посеяли ненависть и подозрительность среди нас, и сейчас мы верим только членам нашего клана и племени.

Колрадо, часто появляющихся у нас, мы можем понять, и они могут понять нас по звучанию некоторых слов и, в основном, по жестам, хотя они говорят на своем собственном языке, который мы понять не можем, за исключением редких отдельных слов, звучащих так же, как наши. Они говорят, что когда последний из калкаров будет сброшен в море, мы должны жить в мире друг другом; но, боюсь, такого никогда не произойдет, так как кто же проживет всю жизнь, не преломив копье или не обагрив свой меч кровью чужака? Могу поклясться, что не Волк; и уж тем более — не Красный Ястреб.