Он жил долго в восточной части долины, где нападал на проезжающих в Столицу, и тогда он не грабил и не убивал людей в долине; но со смертью Ор-тиса он пришел и занял его место, и сейчас он нападает на моих людей так же, как и на калкаров, но я остаюсь с ним, потому что мне приходится выбирать — служить ли ему или калкарам.
— Ты не калкар? — спросил я. И я мог поверить в это, потому что у него было прекрасное старинное Американское имя Оконнор.
— Я — янк. А ты?
— Я — Джулиан 20-й. Красный Ястреб, — ответил я.
Он вскинул брови.
— Я слышал о тебе за последние несколько дней, — сказал он. — Твои люди крепко сражаются на краю Столицы, но они будут отброшены назад — калкаров слишком много. Рабан будет рад тебе, если истории, рассказываемые о нем — правда. Одна из них гласит, что он поедает сердца храбрых воинов, которым не повезло и которые попали в его руки.
Я улыбнулся.
— Что это за существо? — спросил я снова. — Кто породил такое чудовище?
— Он — единственный калкар, — ответил Оконнор. — Но намного больший, чем любой из них. Он был рожден в Столице у обычных родителей калкаров и говорят, что с детства унаследовал жажду крови, которая увеличилась по мере истечения лет. Он гордится своим первым убийством — убийством родной матери, когда ему было десять лет.
Я содрогнулся.
— И в эти руки попала дочь Ор-тиса, — сказал я, — и ты, Американец, помогал в ее пленении.
Он посмотрел на меня в немом изумлении.
— Дочь Ор-тиса?! — вскричал он.
— Ор-тиса, — повторил я.
— Я не знал, — сказал он, — я не приближался к ней ни разу и думал, что она женщина-калкар. Некоторые из них небольшого роста, ты знаешь — полукровки.
— Что ты собираешься делать? Ты сможешь спасти ее? — спросил я.
Лицо его озарилось каким-то светом. Он вытащил свой нож и перерезал путы, которые стягивали мои руки за спиной.
— Спрячься здесь, за деревьями, — сказал он, — и следи за Рабаном, пока я не вернусь. Это будет после темноты, но я приведу помощь. Долина почти целиком состоит из людей, которые отказывались вступать в брак с калкарами и сохранили чистоту расы с древних времен. Здесь почти тысяча чистокровных янков, готовых к бою. Я в состоянии буду собрать достаточно, чтобы навсегда расправиться с Рабаном, и, если опасность для дочери Ор-тиса не заставит их отбросить свою трусость, то они безнадежны.
Он вскочил на лошадь.
— Быстрее! — крикнул он. — Спрячься за деревьями.
— А где моя лошадь? — крикнул я ему вослед. — Она не убита?
— Нет, — крикнул он, — она ускакала, когда ты упал. Мы и не пытались поймать ее. — Через мгновение он исчез на западной стороне холма, а я вошел в небольшой лес, окружавший его. Сквозь мрак моего настроения мелькнул единственный лучик счастья — Красная Молния жив.