— Я хотел бы, чтобы мы подняли бокалы за здоровье моей будущей супруги, — произнес он, и Эйприл испытала самые странные ощущения. Она перестала замечать других людей в комнате, несмотря на то, что почти все глаза были обращены на нее, и видела только дона Карлоса. Он смотрел на нее сверху вниз, высокий, стройный, внушительный, безупречный в своем вечернем костюме. — За тебя, amada, — нежно сказал он и, не отрывая от нее взгляда, снова сел на свое место. — За нас двоих, — добавил он таким тихим голосом, что никто больше не услыхал этих слов, и дотронулся своим бокалом до ее бокала. — А теперь выпей, малышка, — попросил он и, вынув белую розу из лацкана своего смокинга, опустил ее на стол рядом с тарелкой Эйприл. — Сохрани ее. Она уже начала увядать, но положи ее в книгу — в общем, сделай что-нибудь, только не выбрасывай ее!
Его голос звучал насмешливо, и окружающим могло показаться, что он шутит, но глаза его смотрели серьезно и внимательно. А когда он подавал Эйприл ее бокал с шампанским, то его пальцы коснулись ее руки.
Эйприл почувствовала себя так, будто множество электрических ударов пробежало по ее руке. Она словно растворилась в неведомом прежде ощущении всепоглощающего восторга. Ее карие глаза, казалось, излучали свет, а бледные щеки внезапно залились румянцем. С трудом овладев голосом, Эйприл робко прошептала:
— Конечно, если ты… если ты хочешь, чтобы я сохранила ее!
— Да, хочу.
Он намеренно не отпускал ее взгляда, и в темных глубинах его глаз она прочитала слишком много. Настойчивость, нежность, стремление обладать ею… это было так многообещающе, что ее сердце екнуло. Констанция, сидевшая поодаль, вдруг побледнела так, будто готовилась потерять сознание.
— Я… Простите меня!.. Пожалуйста!
Она, качаясь, поднялась на ноги и вцепилась в край стола, чтобы не упасть. В ее глазах застыла мука. Она так сильно прикусила нижнюю губу, что та начала кровоточить. Девушка умоляюще взглянула на Родриго, как будто только он мог помочь ей, и он успел вскочить и поймать ее, когда она, ослабев, начала медленно опускаться на пол.
Констанция принялась рыдать, громко и исступленно. К этому моменту все уже были на ногах, и дон Карлос спешил на помощь своей воспитаннице. Подойдя к Констанции, дон Карлос что-то мягко, но решительно сказал ей и затем вывел ее из столовой.
— Я ненавижу ее! — прокричала Констанция в дверях. — Я умру, если ты женишься на ней!..
Все переглянулись, брови не просто поднялись, а взлетели вверх, и донья Игнасия с непроницаемым выражением лица вышла из-за стола и поспешила за братом и Констанцией.