Никки, рассерженная и, как ни странно, слегка уязвленная этой отповедью, смотрела, как он отнес проволоку к угловому столбу и бросил ее там. Когда он вернулся, у нее уже был готов ответ.
— Все это звучит весьма убедительно, Кентрелл, но я не уверена, что ты справишься с этим делом.
— Слушай, ты отвяжешься или нет?
Леви поднял очередной моток и снова отправился к угловому столбу. Никки пошла за ним. Он делал вид, что не замечает ее присутствия, пока не бросил проволоку. Потом обернулся к ней: губы брезгливо стянуты в ниточку, глаза стальные, как штормовой океан. Несколько мгновений они зло смотрели друг на друга, каждый ждал, пока заговорит другой. Внезапно лицо Леви смягчилось, он оперся о столб от изгороди.
— Господи, ты совсем как мой братишка. Тот тоже как вцепится во что-нибудь — и ноет, пока ему не уступишь. Слушай, Никки, что тебе от меня надо?
— Тебе просто лень делать изгородь! — выпалила Никки.
Леви от души расхохотался.
— Боже милостивый, да ведь всю тяжелую работу сделали вы с Питером! — Он кивнул на длинные ряды столбов, что расходились от углового столба. — Ведь копать ямы и врывать столбы куда тяжелее, чем натягивать проволоку!
— Тогда я не понимаю. Что тебя не устраивает?
— Ты многого не понимаешь, — ответил Леви, словно не слыша второй части вопроса. — Ты не очень-то умеешь разбираться в людях, но это ничего. Ты еще молод, научишься.
— Ну а ты в свои почтенные годы, наверно, такой наблюдательный, что ничего не упустишь, — хмыкнула Никки.
Леви только снисходительно пожал плечами.
— Ладно, я вот не могу догадаться, с чего это ты вдруг надулся, а ты зато прожил здесь уже две недели и до сих пор не знаешь… — Никки прикусила язык, сообразив, что чуть не выдала свой секрет, и неуклюже закончила: — Того, что думаешь, что знаешь.
Леви снял шляпу и вытер пот рукавом.
— Наверно, я многого не знаю, но я не это имел в виду. Часто думаешь, что люди сердятся из-за одного, а потом оказывается, что совсем из-за другого. Иногда лучше просто оставить все как есть, и предоставить всему идти своим чередом. Вот наберешься опыта и разберешься, когда стоит вмешиваться, а когда нет. — Он покосился на нее с невинным выражением. — А знаешь, по-моему, сегодня изгородью как раз занимаюсь один только я. Может, это ты пытаешься увильнуть от работы, да еще свалить все на меня?
Неудивительно, что Никки вспылила, услышав подобные обвинения:
— Уж работы-то я не боюсь!
Леви широко улыбнулся, надел шляпу и снова отправился к повозке. В глазах его вновь зажегся знакомый огонек.
— Тогда достань-ка гвозди и молотки, пока я притащу последний моток. Пора браться за работу.