— Поместье Дэмиена достаточно далеко отсюда — в нескольких часах езды. Ты знаешь, как туда добраться?
— Да.
— Я пришлю к тебе Люсьена. Он крайне полезен в подобных ситуациях.
Йен угрюмо кивнул, но тут же закашлялся и потер саднившее горло.
— Честно говоря, помощь мне понадобится.
— Милорд, не угодно ли пойти с нами? — спросил дюжий офицер. — Нужно ответить на несколько вопросов.
Йен снова кивнул, но, заметив Джорджи, нахмурился:
— Минуту, пожалуйста.
— Да, сэр, — кивнул офицер, настороженно приглядываясь к Йену.
Роберт ободряюще улыбнулся Джорджи, и та вдруг вспомнила, что на ней индийское одеяние. Вероятно, этим и объясняются странные взгляды констеблей.
Они с Йеном отошли на несколько шагов.
— Как ты? — прошептала она.
— Все в порядке.
— У тебя губа разбита.
Он вытер кровь, глянул на красную полоску, оставшуюся на руке, и нерешительно взглянул на нее:
— Хок отвезет тебя в Уинтерхейвен. Поместье Дэмиена. Мне… э-э… придется еще ненадолго остаться в Лондоне, пока все не выяснится.
— Тебя арестовали?
— Не знаю.
Оглядевшись, она увидела, что констебли уже записывают имена свидетелей, гулявших в парке во время происшествия. Два констебля рылись в седельных сумках убийцы, притороченных к седлу лошади.
Йен проследил за ее взглядом. Его измученное лицо сильно осунулось.
— Прости… меня, — прохрипел он.
— Ты ни в чем не виноват.
Она потянулась, чтобы погладить его по щеке, но что-то остановило ее. Неуверенность? Страх, вызванный тем, что она совсем его не знает?
Онзаметил ее колебания и потрясенно охнул, словно она дала ему пощечину.
— Иди, — прошептал он, опустив голову.
— Йен, я не хотела… — Она снова, уже решительнее, потянулась к нему, но он отступил.
— Присмотри за моим сыном. Хорошо?
— Конечно, — прошептала она. — Мы будем ждать тебя, оба.
Йен горько усмехнулся, и она поняла, что он уже мысленно отгородился от нее.
— Увидимся… когда смогу.
Беда, едва не постигшая любимого человека… что может быть хуже? И это почти случилось с ним!
Он сорвался.
Он чувствовал себя выставленным напоказ… чудовищем, способным на гнусные поступки, именно те, которые он всеми силами старался сдержать в других людях. Не допустить, чтобы они выползли наружу. Но какой выбор у него был? Угроза Джорджиане и сыну разрушила все жесткие ограничения, которые так долго опутывали его истинную природу. Когда же он усвоит, что эмоциям никогда нельзя доверять? Каждый раз, когда он дает им волю, случается что-то скверное.
Но что теперь сетовать? Случившегося все равно не изменить. Кот выскочил из мешка. Тигр вырвался из клетки.
Он даже испытывал некоторое облегчение. Теперь ему больше не нужно скрываться. Наконец-то он может дышать полной грудью. Освободиться от слишком накрахмаленного галстука.