Злые языки, должно быть, заработают с удвоенной силой, обсуждая столь внезапную свадьбу. Впрочем, общество все еще судачит о драке Йена и убийстве неизвестного индийца. Так что у сплетников еще есть чем заняться.
А новобрачным есть что праздновать.
И они праздновали.
День уже клонился к вечеру, и маленькая семья вместе со слугами и вооруженными охранниками отправилась на север, в фамильное имение Йена.
Йен приказал привезти из Лондона прекрасный дорожный экипаж, запряженный шестеркой сильных коней, так что они ехали со всеми возможными удобствами.
Через несколько часов пути они остановились в уютной гостинице и сняли на ночь лучшие комнаты.
Ночь они провели, предаваясь излишествам, описанным в «Камасутре».
Теперь они женаты, и что бы ни делали в постели, грехом не считается. Поэтому они с бесстыдным самозабвением сжимали друг друга в объятиях. С восхитительно бесстыдным самозабвением…
Через несколько часов они лежали, утомленные и совершенно обессиленные, лениво лаская друг друга. Обмениваясь дремотными улыбками.
— Йен, — застенчиво спросила она наконец, — я кое-что хотела тебе сказать…
— Мм, — промычал он, проводя пальцем по ее руке.
— Хочу, чтобы ты знал: я никогда не попытаюсь вытеснить Кэтрин из твоей памяти. Она была твоей первой женой и матерью Мэтью, и я вместе с тобой буду чтить ее память и сделаю все, чтобы вырастить ее сына именно таким, каким она хотела бы его видеть.
Он долго смотрел на нее, а потом нежно поцеловал в распухшие губы.
— Спасибо, дорогая. Ты так великодушна!
Джорджи помедлила, гладя его грудь.
— Какой она была?
— Милая, я не хочу говорить о другой женщине в свою брачную ночь с тобой.
— Ты никогда не упоминаешь о ней. Признаюсь, иногда мне это кажется странным.
Йен нахмурился и повернул к ней голову.
— Джорджи! Что случилось?
Она капризно пожала плечами:
— Может, ты вовсе не хочешь делить со мной эту часть твоей жизни?
— Ничего подобного. Просто эта глава моей жизни зарыта. И я не хочу вновь ее открывать.
Джорджи опустила глаза.
— Что? — терпеливо допытывался Йен.
— Я просто хочу окончательно убедиться, что леди Фолконер ошибалась и в твоем сердце не осталось любви к Кэтрин. Ничего не могу с собой поделать. Да, я немного ревную мертвой. Конечно, ты можешь посчитать это глупым, но я… я только хочу, чтобы ты любил меня больше.
— Джорджиана… — Йен тяжело вздохнул. — Дорогая, знаешь ли ты, что брак с Кэтрин был заключен исключительно по настоянию родителей с обеих сторон?
— Нет. Откуда мне знать, если ты никогда об этом не говоришь?
Она чувствовала, как кровь приливает к щекам. Остается надеяться, что он не примет ее за ревнивую дуру!