Йен смущенно взглянул на жену, озадаченный сравнением, но поскольку ответа не нашлось, продолжил свой рассказ.
— Приехав в конюшни, я нашел этого человека и поговорил с ним с глазу на глаз.
— Он попытался решить дело кулаками?
— Наоборот. Задумал шантажировать меня. Моя жена была влюблена в него, но он не питал к ней никаких чувств. Аморальный негодяй. Ему нравилось спать с ней, но его интересы были чисто меркантильными. Он хотел сто фунтов в обмен на свое молчание.
— Не слишком большая сумма, учитывая обстоятельства. Ты заплатил?
— Нет, черт побери! Я никогда не позволял шантажировать себя! Сказал, что у него есть двадцать четыре часа, чтобы убраться из Англии, иначе он мертвец. И что, если он когда-то посмеет открыть рот и сказать хотя бы слово о моей жене, я найду его, куда бы он ни скрылся, и убью как собаку.
— Понимаю.
— Он сбежал.
— Как всякий бы сделал на его месте, — сухо добавила она.
— Отправился в Кале. Рай для мерзавцев. — Йен тяжко вздохнул и покачал головой. — Собственно говоря, оглядываясь назад, я вижу, что в этом и была моя главная ошибка, если не считать женитьбы на Кэтрин.
— Что же ты сделал?
— Солгал ей. Сказал, что он мертв. Что убил его. Большинство мужчин на моем месте сделали бы то же самое. Я знал, что из-за этого она возненавидит меня еще сильнее. Но хотел, чтобы он навсегда убрался из нашей жизни. Не хватало еще, чтобы она питала хоть какие-то надежды на его возвращение. Пусть знает, что все кончено. И я сказал ей все это потому… что хотел причинить боль. — Он отвел глаза. — Как я уже сказал, у меня нет оснований этим гордиться.
Джорджи молча смотрела на него.
— После этого все успокоилось. Я знал, что сумел ранить ее, потому что она ушла в себя. Я по-прежнему приказывал слугам следить за каждым ее движением. Девять месяцев спустя она родила мальчика. Но был ли это мой сын, истинный наследник рода и всего моего состояния? Или низкорожденный ублюдок конюха? Я никак не мог знать этого наверняка.
— Мэтью, — ахнула она.
— Мэтью, — медленно кивнул Йен.
Джорджи не знала, что сказать, хотя остро ощущала боль от предательства женщины, бывшей его женой. От разочарования и унижения.
Теперь она поняла природу отчуждения между Йеном и его сыном.
— Ты сомневался в своем отцовстве?
— Да, и очень долго.
— Надеюсь, теперь уже нет? Неужели не видишь, что он точная твоя копия? У него твои темные волосы, те же редкие веснушки, та же форма носа, — мягко заметила она, скользя взглядом по любимому лицу. — Он весь твой. Даже характер. Спокойный и серьезный. Умный и любознательный.