Если же шпиона послал махараджа Джанпура — что ж, это совсем другое дело, и конец может быть самым непредсказуемым. Впрочем, если его намереваются убить, значит, к этому времени уже попытались бы.
Когда сходни уперлись в каменные ступеньки, ведущие от воды, Йен поманил тройку индийских слуг, еще раз через плечо украдкой оглянулся и вышел на берег.
Каблуки черных сапог стучали по камню. Нужно помнить, что в них спрятаны маленькие пружинные ножи. В трости с серебряным набалдашником скрывалось лезвие шпаги, а под темно-оливковым утренним сюртуком находился упиравшийся в ребра заряженный пистолет.
В сопровождении слуг он поднялся по ступенькам, но, добравшись до верхней, остановился, оглядывая базар и жалея, что у него не оказалось достаточно времени, чтобы лучше подготовиться и больше узнать о жизни страны.
Йен никогда прежде не бывал в Индии. Когда пришел вызов, он отдыхал на Цейлоне. Лежал на белом песчаном пляже, изо всех сил стараясь прогнать кое-каких собственных демонов, стараясь смириться с пустотой, которая за последние несколько лет стала такой глубокой, что он чувствовал себя одиноким и чужим даже в самой шумной толпе.
Наверное, именно поэтому, прежде чем осуществить тщательно задуманный план, он с радостью предложил свои услуги по разрешению проблем, постоянно возникающих из-за княжества Маратха. Однако пока он не освоится и не поймет, что к чему, придется проявлять крайнюю осторожность и с безупречной вежливостью разговаривать с теми, кто встречается на его пути. Самый ужасный промах, который только может совершить дипломат, — невольное оскорбление собеседника.
К счастью, он был немного знаком с законодательством страны, а также с двумя основными языками, которые потребуются для выполнения задания: бенгальским и маратхи. И все благодаря верному проводнику и переводчику Рави Бхиму.
Пока что он направлялся к раскинувшемуся впереди базару. Ничего не поделать, придется идти напрямик. Базар обойти невозможно.
Стоило ему ступить в основной проход, где находился рынок специй, как в ноздри ударил пряный острый аромат. Глаза заслезились. Резкие запахи, словно густой туман, висели во влажном воздухе: черный перец и гвоздика, корица и кумьян, куркума и горчичное семя… все это горами лежало на широких плетеных блюдах. Продавцы в белых одеяниях зазывали покупателей. Тут же стояли мешки с кардамоном, шафраном и шелухой мускатного ореха, растертым мускатным орехом и кориандром.
Оглянувшись, Йен увидел, как один из его слуг потрясенно остановился и глазеет на заклинателя змей, заставлявшего раскачиваться смертоносную кобру под незатейливую мелодию тростниковой дудочки. Еще один индиец в тюрбане колотил по паре гулких барабанов. Их игра дополнялась криками муэдзинов с минаретов всех мечетей города.