), гражданин, не имеющий собственного дома (буквально inquilinus, «квартиросъемщик». —
Авт.) в Риме»
>{51}. И это лишь потому, что консул был римлянином из Арпина, а не из самого Города, плебеем и первым сенатором в роду! Впрочем, Катилине не удалось убедить отцов-сенаторов в своей благонамеренности.
Только между 43 и 33 гг. до н. э. выходцы из новых фамилий в значительном числе достигли высокого общественного положения, поскольку их таланты и честолюбивые устремления в условиях того времени могли проявиться легче, чем за сто лет до этого. В классической Республике провинциалы были побежденными, эксплуатируемыми, они не пользовались уважением и не имели надежды когда-либо достичь в государстве нобилитета. При Империи положение изменилось, тем более что хотя ступени сенаторского cursus honorum сохранили прежние названия, прежние ярлыки, но императорская власть лишила их реального политического содержания: все серьезные решения исходили от государя. От выборов тоже осталось одно название: они проходили после назначения на должность сенатом. Тем не менее одни семьи получали консулат и наместничество в больших консульских провинциях, другие прозябали на низших должностях. Патрициат тоже сохранялся — император даже создавал новые патрицианские роды, — но имел лишь почетное и религиозное значение. Однако и принадлежность к патрициям весьма ценилась, потому что император был патрицием по рождению или становился им при восхождении на престол, его родичи также были или становились патрициями, а для них и карьера была ускоренной, и получение консулата облегченным, часто им отводилось место и в императорском совете. Зато они редко занимали высокие военные посты, все время оставаясь в Риме.
Что касается доступа во всадническое сословие, то постольку, поскольку оно поначалу играло весьма скромную политическую роль — даже при Империи, когда к нему принадлежали деятели, занимавшие высшие посты на государственной службе (в финансовом ведомстве, армии, «анноне» — службе продовольственного обеспечения столицы, охране императора и Рима, управлении Египтом), — получить «общественного коня», как это называлось официально, могли многие представители местной знати. Чаще всего, по крайней мере в первом поколении, им довольно было этого звания или судейских должностей в Риме. Впрочем, возведение во всадническое достинство было связано с имущественным положением, причем, очевидно, в разных областях и городах условия были весьма различны. В североиталийском городе Комо, получившем известность благодаря семье Плиниев, минимальным цензом для доступа в муниципальный совет (ordo decurionum) были 100 тысяч сестерциев, но во многих других случаях — гораздо меньше, так что понятие «богатства» осознавалось и измерялось только в зависимости от местных условий.