Он повторял без конца одно и то же — долг перед государством и перед семьей. И когда этого было мало — деньги.
— Я понимаю! — тихо сказала она.
Он подошел к ней и положил ей руки на плечи.
— Я знал, что вы поймете. Вы всегда были необыкновенной женщиной. «Дора все поймет», — говорил я себе.
«Поймет! Это конец моей жизни, — думала она. — Я не могу его потерять, это значит потерять все, чем я дорожу».
Она прекрасно знала, что больше, чем слава и известность, ей была нужна ее семья — ее муж, ее дети.
— Дети... — сказала она чуть слышно.
— О детях позаботятся. Не волнуйтесь. Все будет сделано по закону. Не о чем беспокоиться.
«Не о чем беспокоиться»! — Я теряю все, и... не о чем беспокоиться!
— Я не разлучу вас с детьми, — сказал он. — Вы сможете видеть их, когда захотите. У вас будет рента. Я позабочусь об этом. Я позабочусь обо всем. Вы здоровы? Как вы себя чувствуете?
— Я чувствую себя так, словно моя жизнь кончается... — ответила она.
«ПРЕЛЕСТНЫЙ МАЛЕНЬКИЙ АНГЕЛ»
У нее никогда не было времени, чтобы радоваться, думала она, сейчас ей некогда горевать. Как часто, чувствуя себя счастливой в Буши, она вынуждена была напоминать себе о непрочности своего благополучия. У нее всегда были контракты, которые надо было отрабатывать, ей всегда приходилось думать о заработках. И вот теперь, измученная и обессиленная, желающая только одного — спрятаться от всех, — она не может позволить себе в тишине пережить свое горе, потому что ей следует позаботиться о детях.
Старшие сыновья были далеко от дома, младшие — пока еще в Буши. Она должна подумать об их будущем. Уильям сказал ей, что все будет в порядке, но может ли она доверять ему? Все время, что она считала его верным мужем, — а именно так она воспринимала его, несмотря на все, — он думал о том, как ее оставить.
Буши — его прекрасные лужайки, уютные комнаты — дом, который она любила так, как уже не полюбит ни один другой, в котором прошли счастливейшие дни ее жизни, — даже Буши изменился за эти дни. Слуги тоже изменились. Они украдкой «осматривали на нее. Они знали. Было ли им известно что-нибудь прежде, чем она сама узнала? Конечно, было.
Малыши были очень рады ее возвращению.
— Мама приехала! — закричал девятилетний Ольфус и повис на ней. «Сколько еще он пробудет со мной, — подумала Дороти, — сколько времени осталось до того дня, когда его отправят на какой-нибудь корабль? Элизабет, Август, Августа и Амелия». Она поцеловала каждого.
— А где Софи? — спросила она.
— Она уехала с папой, — был ответ, иее сердце сжалось.
Не собирается ли он отобрать у нее детей? Она сжала губы. Этому не бывать никогда. О, да, ей некогда предаваться горю, она должна бороться.