— Разве вы не знаете, что он все лето ухаживал за мисс Тилни-Лонг? Он всем говорит, что без памяти влюблен в нее.
«Все лето» — эти слова звучали у нее в ушах, когда она вспомнила, какие нежные письма получала от него в то время, письма, в которых были подробные рассказы о детях и ни единого намека на то, что он за кем-то ухаживает. Она подумала о деньгах, которые посылала ему, находясь на гастролях далеко от Буши и мечтая только об одном — поскорее вернуться домой, и боясь ему в этом признаться, ибо она знала, что без этих денег им не обойтись.
— Теперь о том, что семья настаивает на его женитьбе. Они могут хотеть женить его на очередной немецкой принцессе, но неужели вы думаете, что они дадут свое согласие на брак с мисс Лонг? Впрочем, может быть, они и согласятся: она очень богата, а у него — куча долгов. Мне кажется, вам следует знать, как бесчестно он поступил с вами. Мне кажется также, что вы должны потребовать, чтобы он вас хорошо обеспечил. Пусть платит за свои грехи. Я не сомневаюсь, что регент думает точно так же.
Дороти была убита горем. То, что сообщил ей Кембридж, в корне меняло все: он не только бросил ее и детей, но и солгал ей. Она чувствовала, что смертельно устала от всего. Если бы не тревога за судьбу детей, она уехала бы, куда глаза глядят, может быть даже за границу, исчезла, спряталась бы где-нибудь, чтобы ждать смерти. Она чувствовала, что больна и ей не придется долго ждать.
Между тем Кембридж никак не мог остановиться, сообщая все новые и новые подробности событий, происходящих в Рэмсгейте. Кларенс сидит там вовсе не потому, что этого требуют какие-то морские дела, а из-за Кэтрин, он не дает ей проходу, танцует с ней все вечера подряд, ни на шаг не отпускает от себя, постоянно ссорится с Уэсли-Поулом, одним из самых верных ее поклонников.
Это было слишком унизительно. Но Кембридж ничего не выдумал: он привез газету с очередной карикатурой, на которой был изображен моряк, как две капли воды похожий на Уильяма. Моряк подплывает на лодке к берегу, на котором стоит девушка, в ее переднике — куча золотых монет, с которых моряк не сводит глаз. Позади девушки — Уэсли-Поул, а на заднем плане — Дороти в окружении десяти детей. Из ее уст выходит фраза: «Как, ты бросаешь свою верную Пегги?» Стихотворная подпись под карикатурой представляла собой как бы ответ Кэтрин герцогу, в котором выражалось сожаление по поводу его недостойного поведения в отношении Дороти и детей и содержался совет вспомнить о возрасте и вернуться к ним.
— Видите, — продолжал Кембридж, — я сказал вам только правду. Мне кажется, вам следует знать все это. Не доверяйте ему, убедитесь сами, что он действительно делает все, что нужно, для вас и для детей. Я уверен, что регент придерживается того же мнения. Все должно быть сделано.