Дороти доверилась Бартону. Ей некому было больше довериться.
Бартон удалился, довольный тем, что ему удалось оказать герцогу такую бесценную услугу. Сейчас он не скажет ему об этом, ибо герцог сентиментален. Но он никогда не восстановит репутацию, пока Дороти Джордан находится на глазах у обожающей ее публики.
Дороти поспешно продала за бесценок свою мебель, отказалась от аренды дома и в сопровождении преданной мисс Скетчли уехала во Францию.
Коттедж в Маркетра был крошечный, но кругом было очень много зелени, и это напоминало ей Англию. В соседнем коттедже, стоявшем совсем рядом, жила хозяйка, мадам Дюкамп, вдова садовника. Служанка мадам Дюкамп, Агнесс, немного прислуживала и Дороти и очень скоро прониклась к ней добрыми чувствами: такая красивая, хоть уже совсем не молодая, грациозная, несмотря на полноту. Дороти очень сильно отличалась от всех, кого Агнесс раньше знала, и она была готова постоянно говорить с ней и с мадам Дюкамп, и с мисс Скетчли.
— Я никогда не видела никого, похожего на эту печальную, славную английскую леди, — говорила она. — Я уверена, что это мадам Джеймс была в Англии очень заметной персоной. Конечно, я не верю, что это ее настоящее имя. Я уверена, мадемуазель Скетчли, что это не так. Мне кажется, что она принцесса или... герцогиня. От нее исходит такая доброта... Да, она просто излучает доброту...
Почему она всегда ждет почту с таким нетерпением? И почему почта не попадает прямо к ней в руки?
— Когда она ждет почту, — продолжала Агнесс, — она так сильно нервничает, что мне страшно — вдруг она умрет, если не получит того, что ждет. Я слышу, как она кашляет по ночам, и я боюсь за нее. Она очень больна? Как мне хочется, чтобы пришло то письмо, которое она так ждет!
Мисс Скетчли ничего не рассказывала. Молчаливая, сдержанная, она ухаживала за Дороти, которая не переставала думать о том, что было бы сней, окажись она здесь одна, без этой преданной женщины.
Однажды ей выпало большое счастье: она получила письмо. Агнесс попыталась расспросить мисс Скетчли про него, но та молчала.
Это было не те письмо, — которого она ждала с таким нетерпением, письмо Бартона с сообщением о том, что ее дела улажены, и она может возвращаться в Англию. Нет, это было письмо от шестнадцатилетнего Фредерика Фицкларенса, который хоть и не знал ее точного адреса, все-таки смог выяснить, что она живет во Франции под именем мадам Джеймс и что ей можно писать на это имя через почту в Булони.
Фредерик уже был в армии и писал ей: «Если Вам нужны деньги, возьмите... причитающуюся мне долю, так как мне хватает тот, что мне дает отец».