К тому времени между Шериданом и Кингом уже практически ни в чем не было согласия: они расходились во взглядах на политику и имели разные художественные вкусы.
Шеридан приложил максимум усилий, чтобы урезать власть короля, и его значительно больше интересовало то, что происходило за стенами театра, чем в нем. Еще несколько месяцев назад это можно было объяснить болезнью короля и тем, что Шеридан считал принца Уэльского без пяти минут регентом. Однако Том Кинг негодовал по поводу поведения Шеридана: если он хочет заниматься политикой и быть светским человеком, ему следует отказаться от театра, настаивал Кинг.
Когда Кинг узнал, что доктор Форд намерен продать свой пай, он решил купить его для того, чтобы укрепить свое положение в театре; к несчастью, при попытке раздобыть для этого деньги он крупно проигрался и потерял даже то, что имел раньше. Он отправился к доктору Форду и сказал ему, что готов купить его пай, но, не имея наличных денег, может предоставить только гарантии оплаты. Кинг надеялся, что Шеридан, у которого никогда не было денег, не сможет собрать необходимую сумму.
Однако Кинг ошибся: он недооценил друзей Шеридана. К нему на помощь пришел герцог Норфолк, дал необходимую сумму наличными, и Шеридан вместе со своим тестем — Томасом Линли — стал владельцем Друри-Лейн.
Кинг сообщил о своем намерении переехать в Дублин и работать там, ибо он устал и от Шеридана, и от Друри-Лейн.
Так обстояли дела в театре, когда Дороти вернулась из Челтенгема. Ее не слишком взволновало известие об отъезде Кинга. Он был добр к ней, но она знала, что, будучи пожилым человеком, он не обращает внимания на стиль игры. Он не считал, что комедию можно превращать в шумную возню, как это делала она. Он считал, что комедия должна быть более утонченной, и по этой причине никогда не разделял того высокого мнения, которое имел о ней Шеридан, однако, как дедовой человек, он не мог отказать ей в умении нравиться зрителям и привлекать их в театр.
Когда был назван преемник Кинга, она заволновалась: Шеридан пригласил себе в помощники Джона Кембла, брата Сары Сиддонс. Трудно было рассчитывать на то, что он станет ее поддерживать. И действительно — огорчения начались сразу же после его появления.
Он ясно дал понять, что, по его мнению, самой выдающейся актрисой в театре является Сара Сиддонс и всем остальным следует знать свое место. Сара немедленно смекнула, что ей платят слишком мало, и Кембл нашел возможность платить ей тридцать фунтов за каждый спектакль. Это означало, что если у Сары будет только один спектакль в неделю, ее жалование превысит жалование Дороти, даже если та будет играть каждый вечер, ибо Дороти все еще получала двенадцать фунтов в неделю. Такое положение было для нее унизительным, и она твердо решила, что не должна этого допустить.