Работа могла не заладиться, а то и нагнать на художника тоску, тогда мы обращались с ним особенно бережно. Он же подсаживался к нам и слушал. Случалось, в памяти его что-то всплывало, и старик, которому перевалило за восемьдесят, тянул кверху палец, чтоб его вызвали.
Расписанная Расмусом классная комната - самое интересное, что есть у нас на Песчаном острове, она уступает лишь церковному алтарю, а его розовые плети - единственное, что связывает старинное церковное искусство и наше время. Расмус ничего не взял за свои труды, он даровал роспись непросвещенному острову. После чего прямиком отправился домой и умер, насыщенный днями* и удоволенный.
* Книга Иова, 42, 17.
Но вот и последний урок.
- Ну-ка, усаживайтесь в угол! - командую я.
Мы расположились на полу в углу класса, поставили нарты посередке и умчались. За тысячу миль.
В прогретой солнцем комнате душновато. Пахнет тлеющим торфом, чучелами птиц, а еще - засушенной морской живностью из "кунсткамеры" - подвесного шкафчика, где хранятся диковинки, найденные на суше и в море. А от ребятишек, что сидят, поразинув рты, пахнет ржаным хлебом, салом и колбасой. Да, они сидят с разинутыми ртами, ведь мы пустились в дальнее странствие, а рот - это дверца души и фантазии, и, когда душа странствует, она должна быть открыта.
Позабыты и Аннемари, и все треволнения. Мы в Северной Гренландии, на наших глазах Мюлиус-Эриксен, Хаген и Брёнлунд совершают свой последний переход через ледяную пустыню. И вот уже Брёнлунд остался один. Далеко позади лежат два его замерзших товарища. Теперь он пробивается в одиночку, он знает, живым ему не дойти, но упрямо движется вперед, в надежде, что будет найдено хотя бы его тело и бесценные записи.
Как перст одинок,
поборовшись с судьбой,
ты смерть свою принял
в ночи ледяной*.
* Здесь и ниже - четверостишия из стихотворения "Йорген Брёнлунд" датского поэта Тёгера Ларсена (1875-1928).
Гренландцу Йоргену Брёнлунду отказывают ноги. Но и лежа на льду, с отмороженными пальцами, он продолжает делать записи. Это сведения для полярников, которые когда-нибудь пойдут по его следам. Он исполняет свой долг. Закостеневая. В полном одиночестве. Вот что говорит о нем Тёгер Ларсен:
Окраину мира
вымеривать стал
и, лишь умирая,
ей меру познал.
Я распустил детей по домам. Потрясенные судьбою этих отважных людей, они тихонько вышли за дверь. А чуть погодя я услышал, как они с радостными воплями выбегают на слякотную дорогу. Я и сам почувствовал прилив сил после нашего путешествия и рассказа о мужественной и достойной смерти.