Купер вдруг спохватился, поняв, что эта тирада очень напоминает откровенное признание, но насмехаться не бросил:
— Удивительно, как ты еще не напялила подобный прикид прошлой ночью и не вышла по щеголять перед этим сопляком, ныне покойным Рубеном!
Глаза Расти уже застилали слезы. Ну вот и выяснилось истинное мнение Купера о спутнице: он оценивал ее еще ниже, чем она думала! Мало того что Лэндри считал Расти обузой, никчемной и глупой, теперь этот хам еще и дал понять, что она ничуть не лучше шлюхи!
— Я ничего не делала специально. И ты прекрасно это знаешь, независимо от того, что говоришь. — Инстинктивно, словно желая защитить себя, девушка скрестила руки на груди.
Купер внезапно упал перед Расти на колени и с силой выдернул ее руку. Потом тем же резким движением выхватил смертоносный клинок из ножен на поясе. Девушка в ужасе завизжала, стоило напарнику сжать ее левую руку и поднести к ней блестящее лезвие. Быстрыми, отточенными движениями он состриг обломанные ногти чуть ли не под корень. Когда Купер отпустил руку, Расти жалобно взглянула на него:
— Выглядит ужасно.
— Да ладно, я здесь единственный, кто увидит твои ногти, а мне, если честно, плевать на их вид. Давай другую руку.
Расти подчинилась, выбора просто не было — в состязании по армрестлингу она едва ли выиграла бы у этого силача. Теперь грудь девушки вновь стала объектом исследования осуждающего взгляда Купера. Впрочем, когда он отвлекся от причудливого маникюра и посмотрел на Расти, в его глазах не читалось ни капли недавнего порицания. Они не обдавали холодом презрения, скорее были теплыми от типично мужского интереса. Большого интереса. Настолько очевидного, что в животе Расти опять волнительно затрепетали бабочки.
Купер тщательно трудился над ногтями ее правой руки, словно им требовалось больше заботы и внимания, чем их собратьям на левой. Его лицо оказалось на уровне груди Расти. Несмотря на те оскорбительные вещи, которые попутчик говорил совсем недавно, ей вдруг захотелось запустить пальцы в его длинные, непослушные волосы.
Сейчас губы Купера были плотно и сердито сжаты, но Расти не могла не помнить, какими мягкими, теплыми, влажными были они в момент поцелуя, как приятно щекотали кожу его усы. Если прикосновения Купера так сладостно ощущать губами, каково же это — чувствовать их другими частями тела? Шеей? Ухом? Ареолой, когда его губы прильнут к соску с нежной горячностью, словно ребенок, жаждущий молока?..
Купер закончил подстригать ногти подруги по несчастью и убрал клинок в ножны. Но руку Расти не отпустил. Он еще немного подержал ее, а потом аккуратно уложил на бедро девушки, прижав своей ладонью. Сердце Расти, казалось, вот-вот разорвется от чувственного напряжения.