Ветерок приятно овевал лицо. Пришпорив лошадь, я скакала вдоль зеленых полей, наслаждаясь счастьем и свободой. Сзади донесся отрывистый лай Барона, заставивший меня натянуть поводья. Увы, псу было нелегко тягаться в беге с лошадью.
Показались первые дома: мы были на главной улице Ньюбери. Проезжая мимо церквушки, я на мгновение почувствовала сильное желание войти внутрь, насладиться прохладной тишиной. В детстве я любила бывать здесь, отдыхая от душной атмосферы «Хогенциннена». К сожалению, поблизости не нашлось места, где можно было бы привязать лошадь, и мы миновали церковь, не замедляя шага. Барон бежал за нами. Не поворачивая головы, я видела перед собой только холку лошади, стараясь не обращать внимания на людей, останавливавшихся на тротуарах и глазевших мне вслед. Нервы были напряжены до предела: казалось, что я слышу за спиной злорадное шипение.
«ОЛЛИ СОНДЕРСОН — ПОДКОВЫ, СЕНО И КОРМ»
Заметив издали вывеску, я, не раздумывая, остановилась и спешилась. Под соломенным навесом мирно стояло с десяток лошадей, терпко пахло конским потом и сеном. Подбежавший Сондерсон взял у меня из рук поводья.
— Добрый день, мистер Сондерсон. Можно мне ненадолго оставить у вас лошадь? Я собиралась пройтись по городу пешком.
— Ну конечно, Морин, конечно. Она, кажется, немножко вспотела. Сначала я проведу ее по кругу, а уж потом поставлю в стойло. Вы заплатите сейчас или записать на счет миссис Томас?
— Ой, я забыла, — пробормотала я смущенно. — Всюду нужны деньги, деньги…
— Ну какие же это деньги, Морин. Десять центов это не сотня долларов! Ладно, чего уж там, ставьте так.
— Нет-нет, я обязательно заплачу. Но только в следующий раз. А сейчас… — я покраснела, не найдя никакого объяснения.
Жгучий стыд заставил меня опустить голову. Не иметь с собой жалких десяти центов? Лошадь, словно почувствовав мою нерешительность, сама прошла во двор и направилась к бочке с водой.
— На вашем месте я бы не позволял ей много пить, Морин, — послышался за спиной голос Сондерсона. — Она еще не остыла после бега.
Я обернулась. Владелец конюшни стоял у ворот в ковбойской позе и жевал потухшую сигару.
— Позвольте мне самой решать, что делать, мистер Сондерсон, — ответ прозвучал резче, чем я хотела.
— Конечно, конечно. Не буду навязываться с советами. Кстати, ваша собака так хороша! Уже наслышан, что в усадьбе миссис Томас теперь есть настоящая полицейская овчарка.
Он двинулся с места, направляясь к Барону. Тому это явно не понравилось. Пес резво вскочил и тихо зарычал.
— Не трогайте его, — громко сказала я. — Барон не любит незнакомых людей.